Может ли писатель быть слишком плодовитым?

Стивен Кинг
Опубликовано в The New York Times 27 августа 2015 года

Среди литературных критиков бытует множество негласных правил, и одно из них гласит: чем больше писатель пишет, тем меньше ценность его произведения. Джойс Кэрол Оутс, автор более чем 50 романов (не считая 11, написанных под псевдонимами Розамонд Смит и Лорен Келли) прекрасно понимает, какого невысокого мнения критики о плодовитых писателях. В одном из своих дневников она написала, что создала «больше, чем литературный мир может позволить «серьёзному» писателю»

Поскольку в основе всех негласных правил лежит субъекивное мнение, к равенству «плодовитость=плохая литература» надо подходить осторожно. По большей части это похоже на правду. Конечно, никому и в голову не придёт включить автора детективных романов Джона Кризи в Литературный Зал Славы. Он написал 564 романа под 21 псевдонимом, но и он сам, и его литературные герои (Тофф, Инспектор Роджер Вест, Секстон Блейк и т.д.) сегодня почти забыты.

То же самое можно сказать о британской романистке Урсуле Блум (более 500 опубликованых работ под множеством псевдонимов), Барбаре Картленд (более 700) и многих других. Тут можно вспомнить прекрасную фразу, сказанную Трумэном Капоте о Джеке Керуаке: «Это не литература, это просто стук по клавишам машинки».

Однако о многих плодовитых писателях общество помнит до сих пор. Взять хотя бы Агату Кристи, по мнению некоторых, лучшую писательницу 20 века, чьи произведения переиздаются до сих пор. Она написала 91 роман, 82 под своим именем и 9 под псевдонимом Мэри Уэстмаккот и именем, полученным ей в браке - Агата Кристи Мэллоуэн.

Возможно, не все сочтут романы Кристи высокохудожественными произведениями, но они куда лучше той каши, которую выдавал Джон Кризи, а некоторые из её романов поразительно хороши. Кристи подарила нам двух персонажей, ставших бессмертными - Мисс Марпл и Эркюля Пуаро. Добавьте сюда стилистическое и тематическое единство её романов (уютная и тёплая атмосфера, британские стереотипы - и при этом - неожиданно холодное отношение к человеческой природе) и вы увидите её работы в совершенно ином свете.

То же самое можно сказать о другом плодовитом писателе середины 20-го века, Джоне Д. МакДональде. Его романы о Трэвисе МакГи выглядят чудовищно старомодными, а большая часть из его 40 с лишним внецикловых романов - неаппетитная смесь из Эрнеста Хэмингуэя и Джона О’Хары, но когда МакДональд забывал о своих литературных героях и писал для себя самого, он создавал поразительные вещи. Лучшие из его романов - «Конец Ночи» и «Последний Выживший» - очень похожи на многоликое чудище, что мы зовём Американской Литературой.

Ни один человек в здравом уме не станет оспаривать тот факт, что количество и качество взаимосвязаны, но утверждение, что плодовитость никогда не является синонимом качества, кажется мне снобистским, глупым и в корне неверным.
Обратим свои взоры на другой конец спектра. Донна Тартт, одна из лучших американских романистов за последние 50 лет, опубликовала всего три романа с 1992 года. Джонатан Франзен, единственный американский новеллист, равный ей, опубликовал пять (его новый роман - «Чистота» - выйдет в этот вторник)

Так легко сказать, глядя на эти необыкновенные книги: чем меньше, тем лучше. Однако: Недавно ушедший на покой Филип Рот написал в несколько раз больше, чем эти двое, вместе взятые, и его роман «Наша Банда» оказался довольно слаб. Тем не менее, его роман «Американская Пастораль» я ставлю выше «Щегла» мисс Тартт или «Свободы» мистера Франзена.

Я - в прошлом алкоголик, не пью уже 27 лет, и сегодня мысль о выпивке редко приходит мне в голову. Однако когда я думаю об этих восьми романах мисс Тартт и мистера Франзена - которых не хватит даже на то, чтобы на четверть заполнить библиотечную полку - я вспоминаю об одном случае, который произошёл за завтраком вскоре после того, как я бросил пить.

За соседним столиком сидели две престарелые леди. Они оживлённо беседовали за едой, а их наполовину полные бокалы с вином стояли, забытые, на середине стола. Я испытывал непреодолимое желание подойти к ним и кое-что сказать им. Нет, не так. Я испытывал непреодолимое желание накричать на них. «Почему вы не пьёте вино? Вот же оно стоит, чёрт подери! Некоторые хотят пить вино, но не могут, а у вас есть такая возможность, так почему же вы этого не делаете?»

Долгие паузы между книгами у таких одарённых писателей вызывают у меня сходное раздражение. Я понимаю, что каждый из нас работает с разной скоростью и по-разному подходит к процессу письма. Я понимаю, какой это кропотливый труд - сделать так, чтобы каждое твое предложение имело вес или - если заимствовать название одного из лучших романов Джонатана Франзена - придавало повествованию «сильное движение». Я понимаю, что это не лень, а уважение к работе, и по собственному опыту знаю, что «поспешишь - людей насмешишь».

Но ещё я понимаю, что жизнь коротка, и на смертном одре много не напишешь. Искра творчества тускнеет, и смерть гасит её. Взять хотя бы Вильяма Шекспира - он не написал не единой пьесы за последние 400 лет. Это, друзья мои, очень долгая творческая засуха.

Всё вышесказанное не ставит целью оправдать мою собственную плодовитость. Я опубликовал более 55 романов. И да, я писал под псевдонимом (Ричард Бахман) И таки да, я однажды опубликовал четыре романа за год (прям «50 оттенков Джеймса Паттерсона»... только мои романы были длиннее, и я не прибегал к помощи соавтора). И да, я однажды написал роман всего за неделю («Бегущий Человек»). Я со всей искренностью должен сказать, что у меня не было выбора.

Я был молод, и моя голова была словно кинотеатр, в котором кто-то крикнул «ПОЖАР!», и все вскочили со своих мест и помчались к выходу. В молодости у меня была тысяча идей, но всего десять пальцев и одна печатная машинка. Тогда мне казалось - это не шутка и не преувеличение - что перебивающие друг друга голоса в моей голове сведут меня с ума. Когда мне было чуть больше двадцати, я часто вспоминал стихотворение Джона Китса, начинающееся со слов:

Когда мне страшно, что порвётся нить
Существованья, прежде чем дано
Страницам, словно житницам, вместить
Бессчётных мыслей зрелое зерно;

Я думаю, то же самое испытывал и Фредерик Шиллер Фауст, более известный под именем Макс Брэнд (и наиболее известный, как создатель Доктора Килдера) Он написал свыше 450 романов - достижение тем более выдающееся, что у него было слабое здоровье, и он умер довольно рано - в 51 год. Александр Дюма написал «Графа Монте-Кристо», «Трёх Мушкетёров» и ещё около 250 романов. И, наконец, есть Айзек Азимов, который опубликовал свой первый рассказ в 19 лет, настучал на машинке более 500 книг и произвёл революцию в научной фантастике.

Моё скромное мнение таково: иногда быть плодовитым - это судьба. Определение слова «плодовитый» - «дающий хороший урожай или потомство» - звучит, как музыка - по крайней мере, для моих ушей.
Не все разделяют моё мнение. Я припоминаю, как на одном вечере один самопровозглашённый судья чужих литературных вкусов сказал, что Джой Кэрол Оутс - как та «бабка в большом башмаке, У которой внучат — что горошин в стручке.» На самом деле, мисс Оутс прекрасно знает, что и зачем она делает. «У меня ещё есть в запасе много историй», - пишет она в своих заметках, - «И много романов».
Я рад этому, потому что хочу их прочесть.

отсюда