"Что делать? Как жить дальше? Куда ехать, к кому? И где взять деньги на дорогу? С чего правильно начать НОВУЮ жизнь? Господи, кто подскажет? Жительница Славянска, пережившая бомбежки, размышляет о том, что война не может быть чужой.

За моим окном ссорятся две старушки. Их спор уже доходит до криков. Рядом бегают собаки и неистово лают на них. В данный момент это — единственное, что может меня раздражать.

В этот же момент за тысячи километров от меня люди слышат взрывы. Нет, даже не просто взрывы, а залпы, кононады артиллерии, разрывы снарядов! Это вошло в привычку, это уже не раздражает. Этим живут.

Крики, учащенное дыхание, паника, погибшие мирные жители. Они бежали из дома в подвал, спускались из квартиры в бомбоубежище, хватали в спешке полураздетых детей и важные документы. Бежали. И многие не добегали.
Есть инструкции по спасению утопающих, поведения на воде, противопожарной безопасности, но нет ни одной инструкции или подробного пособия по бегству от войны.

Кому–то это сравнение покажется глупым, но я пишу по своему опыту. Бывают случаи, когда, проезжая по сельской дороге, не желая того, сбиваешь курицу. Она трепещется после и бежит, мечется в разные стороны от полученного шока. И на это невозможно смотреть без боли в сердце.

Мы, пережившие и переживающие войну, подобны этим раненым птицам. Мы бежим в панике, после того, как взрывной волной нас откидывает к противоположной стене подвала. Считаем минуты до наступления утра и бежим, кто куда и как может.
Позади остаются сожженные родные кварталы. Кто–то узнает о потере дома или квартиры позже, когда паника, казалось бы, только начинала спадать. И возобновлялась новая: что делать? Как жить дальше? Куда ехать, к кому? И где взять деньги на дорогу? С чего правильно начать НОВУЮ жизнь? Господи, кто подскажет? Сколько найдется людей, переживших войну и имеющих опыт начала новой жизни с нуля?
Как сложно в панике ехать за тысячи километров в неизвестность. И здесь я могу сказать уже от имени большинства беженцев из Донбасса. Мосты сожжены в прямом смысле слова.

Когда мы приехали в Россию, первое, что почувствовали — защищенность. И долгожданную тишину. Отдыхали у родственников и друзей в Ставропольском крае месяц. Все было непривычным — тишина утром, тишина днём, такая же обстановка вечером и ночью. Мы просыпались от криков петухов, так как жили в частном доме, и это радовало. Непривычными также были разговоры местных жителей на темы НЕ о войне. Мы отдыхали.

Подавать документы было решено для оформления статуса беженцев. Для чего сразу и обратились в местную ФМС. Прошли всю процедуру от и до. И ждали результата. Позже оказалось, что документы, которые мы ждем, будут недействительны в той области, в которую собирались ехать позже. На середине пути бросили оформление и отправились дальше.

Сотни километров перерастали в тысячи, минуты в часы, населенные пункты один за другим, и все — неизвестные. Всё новое — от непривычной разметки дорог до разных акцентов местных жителей. Всё путешествие одновременно радостное и печальное. Радость — от осознания того, что мы в России! Она ВЕЗДЕ — под колесами, по сторонам, и там, за горизонтом! Она красива и могущественна! Флажок, что нам подарили по пути, невероятно поднимал настроение при мимолетном взгляде на него. Печаль и тоска накрывали именно от этой неизвестности, от потери родного, любимого дома и расставания с родственниками. От того, что только Богу известно, что будет дальше с нами.

Мы наблюдали уже не разрушенные здания нашего города, а восхитительную Волгу! Вы видели Волгу? Она вела нас с правой стороны, казалось, бОльшую часть пути. Такой восторг от ее красоты! Как передать вам усталость от дороги? Мы находились в пути по России два дня подряд, по 14 часов. И не важно, что чувствовала я. Важно состояние моего ребенка. Она держалась умничкой! Радовалась новым увиденным городам, смеялась со мной над забавными ситуациями на дороге, терпела. Мы знали, что так нужно. Что, преодолев такое большое расстояние, мы обретем в первую очередь тишину.


Приехав в новый город, в котором решили остаться, мы познакомились с семьей из Луганска. Они вместе с нами проходили медосмотр в местной поликлинике. У молодой пары была очаровательная девочка трёх лет, и так же, как у нас, не было дома... Они убегали с соседями на легковом авто, которое позже было обстреляно украинской армией на КПП. Друзья предоставили им на время квартиру и некоторые необходимые вещи. И эта семья улыбалась. Они убежали из Ада в тишину и мир. Мы обменялись номерами телефонов.

В ФМС я узнала о гостинице, в которую месяц назад поселили беженцев. Администрация города предоставила бесплатное проживания и временную регистрацию, что является огромной помощью для всех приехавших жителей Донбасса.

В эту гостиницу мы отправились на следующий же день. Ляля сразу же познакомилась с детьми, бегающими по коридору на этаже, я интересовалась, кто откуда приехал, и с какой историей. Люди были из разных городов — Донецк, Луганск, Енакиево, Горловка, ...Славянск. Мы общались, плакали (женщины, что поделаешь). Среди проживающих людей в гостинице были учителя, врачи, частные предприниматели. Они все стояли там, в коридоре, в спортивных костюмах, шлепках, комнатных тапочках. И у многих, да–да, у многих, это была практически единственная одежда!

С каждым разом, когда мы приезжали в гостиницу, не переставали удивлять дети, бегающие по коридору в сапожках (летом!) или в обуви не по размеру. Честно, это больно — наблюдать такое зрелище.

Что представляет собой номер гостиницы: коридорчик, небольшая ванная, совмещенная с туалетом, и комната с тремя–четырьмя кроватями (в зависимости от количества проживающих). На стене небольшой телевизор, возле кровати — столик. По сравнению с жизнью в подвалах и бомбоубежищах, это просто рай. За что люди безмерно благодарны!

По правилам гостиницы приготовление пищи в номере запрещено. На первом этаже имеется кафе. Но откуда у людей, приехавших практически без средств, возможность питаться в кафе? Разрешено пользоваться только электрочайником. Еду женщины научились готовить именно в этом чайнике или при помощи кипятильника, так как детей кормить как–то нужно. В таких условиях можно быстро научиться в одном чайнике варить первое и второе, как бы это не звучало странным.

Вопреки всему, дети бегают радостные и счастливые. Детям много не нужно — тишина и коврик с кубиками, который предоставили жители города, узнавшие о беженцах.

Вопрос о трудоустройстве.

Все понимают, что официальное трудоустройство без документов невозможно. Все беженцы, которых знаю я, подали необходимые документы для получения разрешения на временное проживание (РВП). Оформлять временное убежище никто, кроме одной семьи, не захотел. Ходят слухи, что, людей, получивших временное убежище в России, по окончанию военных действий, могут депортировать на Украину. Но так как у большинства приехавших разрушены дома и квартиры, люди боятся остаться «за бортом» жизни. Хотя срок оформления временного убежища — месяц, а РВП — два. Поэтому на эти два месяца людям приходится, переступив гордость, соглашаться на низкооплачиваемую и иногда неприятную работу (мытье посуды, полов, туалетов), имея при этом иногда даже по два высших образования.

Много людей читают и поддерживают меня в Твиттере с первых взрывов в Славянске. Они со мной круглосуточно. Они переживают за мою семью, как за близких людей, и за это огромное спасибо!

Глядя на детей без обуви и одежды, я не смогла купить Ляле куклу, как просили меня друзья из Твиттера, приславшие предварительно деньги. Именно с Лялей мы решили купить продукты детям — печенье и йогурт. В гостинице 20 детей. Все были очень рады сладостям, а малышка в сапожках — новым туфлям. И нам тоже было приятно. Ведь столько малышей одновременно хоть на минуту, но стали счастливыми)

После размещения фотографий в твиттере, люди оказали денежную помощь, на которую нам удалось закупить гораздо большее количество продуктов. Это — тушенка, гречка, макароны, растительное и сливочное масло, консервы, сахар, картофель и самые необходимые медикаменты. Три дня подряд наши вечера состояли из закупки, фасовки и распределения продуктов между жителями гостиницы. Иногда приходилось делить пачку макарон на троих человек, чтобы никого не обидеть. Может показаться, что эта помощь для людей лишняя, и людям пора самим обеспечивать себе жизнь, но как быть в таких ситуациях: три женщины с детьми, возрастом от 10 месяцев до трех лет, женщина–пенсионер с почечной недостаточностью, нуждающаяся в дорогостоящих лекарствах, и мать с ребенком–инвалидом на руках? Есть и женщина–пенсионер, желающая работать, но в связи с пенсионным возрастом, ее не берут даже на низкооплачиваемую работу. Как быть таким людям? Как жить, если для оформления того же РВП необходимо заплатить за нотариальный перевод всех необходимых документов (700 р/чел.), фотографии (170 р/чел.), госпошлину (1000 р/чел), медосмотр и ксерокопии. При этом еще нужны деньги на проезд, питание и другие нужды. Как же быть людям, приехавшим практически без вещей и средств к существованию?

Согласна с тем, что встречаются разные люди. Одни рады любой оказанной помощи, другие ходят из кабинета в кабинет в администрации города и предъявляют безграничные требования. Хотя нам никто ничего не должен и не обязан. Мне пришлось столкнуться с женщиной в гостинице с завышенными амбициями, которая предъявляла слишком много требований. Не смотря на ее хамское отношение лично ко мне, она все же получила свой комплект продуктов с пожеланиями здоровья и благополучия ее семье. Продукты были выданы скорее даже ее ребенку, так как приобретались прежде всего для детей.

Военные действия в Славянске уже не ведутся. В новостях всё больше и больше показывают людей на въезде в Украину. Многие возвращаются. Стало популярным слово «перемирие». И я, как никто другой, знаю, что оно значит. Именно на неделю «перемирия» я привезла ребенка от бабушки домой. Ляля радовалась своей комнате, своим игрушкам, аквариумным рыбкам. В доме было чисто и уютно, как и раньше. Вечером была набрана ванна с пеной, которую так любила Ляля, но вода остыла от нашего долгого пребывания в подвале. Нас бомбили. И так, как никогда. Я просто ждала утра! Чтобы увезти ребенка снова. Как же я винила себя за то, что так сглупила! Как можно было поверить в этот «мир», объявленный украинской властью? Ляля хотела домой, я дала слабину и привезла ее. Я рисковала жизнью ребенка прежде всего. Теперь уже я наблюдаю со страхом возращение людей из России на Донбасс при нынешнем «перемирии». Ведь люди проделали сложный путь для того, чтобы пересечь границу. Легко никому не удалось, я уверена. Где гарантии того, что это получится проделать еще раз? Военная техника стягивается к городам в больших количествах, но люди, как мотыльки на свет, не замечая этого, спешат к своим домам — целым или разрушенным. О попадании снаряда в дом никто не предупреждает. В тот же Славянск возвращались люди и погибали при обстреле, едва войдя во двор. Некоторые приезжали за вещами и оставались там навечно... Семьями!

Война на Донбассе продолжается. Там до сих пор от гуманитарной катастрофы страдают люди в подвалах и бомбоубежищах. И каждый реагирует на это по–разному: кто–то следит за новостями по телевизору, кто–то черпает информацию из интернета, а кто–то отвозит вещи беженцам из Донбасса в своем городе. Важно, чтобы вся ситуация в целом не была безразлична людям, живущим в Мире, в Тишине. И самое главное — не судите.

У нас была нормальная жизнь, как у каждого человека за границами Войны. И мы не знали, что окажемся наедине с неизвестностью. Война не может быть чужой. Она в любой момент может коснуться каждого."

В занятом украинскими войсками Славянске практически исчезли местные жители, город заполнен приезжими людьми, которые говорят на чужом наречии и занимают жилье эвакуировавшихся от украинских бомбардировок. Об этом сообщает один из немногочисленных славянцев, который, вняв украинской пропаганде, вернулся в родной город.

Картина, которая предстала перед его глазами, ужаснула мужчину. Он осознал, что информация о том, что жители Славянска вернулись в родные дома, оказалась гнусной ложью.
«Пожалуйста, услышьте нас! В Славянске пропали люди!

Я коренной житель Славянска, живу в нем уже 27 лет. Точнее жил, я уехал из него 3 месяца назад, уже тогда в городе стало опасно. Все это время я жил у родственников в Одессе. Вернуться домой я решил, когда во всех укроСМИ стали говорить о том, что в Славянске все спокойно и уже вернулось 60% населения.

За три месяца моего отсутствия моя квартира осталась нетронутой снарядами от обстрелов хунты и её мародерами. Я уже начал распаковывать вещи как услышал, что кто-то открывает дверь моего соседа по лестничной площадке, думал, что это мой сосед, Сергей Иванович, но дверь открывал какой-то молодой парень. Я спросил у него кто он, а он мне ответил, что сын Сергей Ивановича.

Вот только сын моего соседа погиб 3 года назад в аварии, я с ним с детства дружил. Я решил пройтись по соседям и узнать, кто он на самом деле, может и вправду его сын, о котором я не знал. Большинство квартир пустовали, но не все, в них обитали незнакомые мне люди. Они представлялись мне новыми жильцами или родственниками моих соседей.

Я в подъезде знал всех, но всех этих людей я видел впервые. Пройдясь по другим домам, в которых жили мои знакомые, которые решили остаться в осаждённом городе, я не обнаружил ни этих людей, ни тех, кого хоть раз в жизни видел. Я пытался найти старых друзей, пробовал звонить тем, чей номер телефона я знал и там никто не ответил. Где все мои друзья, хунта? Как оказалось после общения с другими, такая ситуация у многих людей кто вернулся в город после его оккупации киевскими войсками.

На улицах города людей практически нет, а те, кто по ним ходят, явно не из Славянска. Городят они на украинском, а если по-русски, то с западным акцентом. Возможно, мы сошли с ума, но не одному мне кажется, что население в Славянске заменили актерами хунты, специально чтобы скрыть факт его истребления или перемещения куда либо.

Распространяйте это сообщение, чтобы все знали, что происходит с городом после «освобождения» его войсками хунты», - пишет житель Славянска.

Если судить по сводкам новостей, то Украина живет в условиях войны. На экранах телевизоров и на страницах газет только затянутые в камуфляж люди, патриотические (или наоборот, протестные) демонстрации, Майдан, мобилизация, беженцы, составы с раненными и убитыми. И все это, конечно, есть в действительности.

Но когда вчера я вышел из киевского аэропорта, самым удивительным мне показались не признаки войны, которых повсюду немало, а обычная повседневная жизнь, которой все-таки намного больше. Работают кафе, по киевским бульварам гуляют парочки, на Андреевском спуске стоят лотки с сувенирами, в Парке Славы вечером продают кофе и лимонад. Все неожиданно мирно. И все-таки, это какой-то странный мир.

Сутки я провел в аэропорту Борисполь: пограничники не пропускали меня, заподозрив, что я не журналист, а какой-то опасный тип. Меня собирались депортировать в Осло (откуда я прилетел), но ближайший самолет был только через два дня. И у меня было время поговорить и с собратьями по несчастью, и с самими погранцами. Один из них позвал меня перекурить. Это большая привилегия, вообще-то по правилам курить в аэропорту нельзя. И вот, мы заходим в туалет, парень затягивается и спрашивает «Ну и как, нормально?» - и делает неопределенный жест рукой.

Ему лет 20-25 лет, служит по контракту. Сложись жизнь чуть по-другому, и мы могли бы с ним любоваться друг на друга через прицел автомата. Только потому, что у меня российский, а у него украинский паспорт. Что ему сказать? Нет, брат, это ни фига не нормально. Я ищу слова, оглядываюсь беспомощно. А он подсказывает: «да это 3,14здец!». И это как раз то, что я хотел сказать, только лучше.
Ребята в форме все из деревень, все с востока Украины. Некоторые из них подавали рапорты с просьбой отправить их добровольцами на Донбасс. Но, вероятно, их мотивы сильно отличаются от официального патриотизма. «Там убили 30 тысяч человек – кричит один из них – и за что? За две области? Да лучше бы они их так отдали». Я не знаю, почему он просился на фронт.

У этих контрактников свое объяснение причин войны. «Смотри, у меня в селе было пять свиноферм, коровник, фабрика комбикорма. Люди работали. Было две школы, клуб. Нормально жили. Теперь все закрыли, половина народа уехали, остальные бухают. Работы нет. У моей мамы зарплата 600 гривен (меньше $50 по нынешнему курсу). Вот тебе и война…». Это объяснение сильно отличается от того, что говорят политологи на российском или украинском телевидении, но мне кажется, оно намного ближе к сути вопроса.

Хотя Майдан объявил войну коррупции и телефонному праву, пропускают меня через границу по звонку сверху. И вот я в Киеве.

Мы гуляем в Парке Славы. Под нами лежит Днепр. Огромный город сияет миллионами огней. На парапете сидят двое молодых ребят. Один рассказывает приятелю, что получил повестку из военкомата. Он не собирается возвращаться домой, чтобы его не забрали. Он не хочет ехать на войну. Его друг возражает, кажется, он считает, что надо защищать Родину. Но ему повестки пока не прислали. Ему чуть проще.

Поодаль повздорили две подвыпившие кампании. До драки пока не дошло, но говорят уже на повышенных тонах. Кажется, конфликт в том, кто поедет на приехавшем такси. Вдруг один из спорщиков кричит «Слава Украине!». «Героям слава» - отвечают ему. И спор продолжается.

Выходной. На Крещатике перекрыто автомобильное движение. Тысячи горожан гуляют. Играют уличные музыканты, многие танцуют. На Майдане Незалежности, под мемориалом «Небесной сотни», стоит палатка, в которой можно записаться в армию или Национальную гвардию. Возле нее никого. Еще выше, у памятника, стоят несколько активистов с националистической символикой и что-то кричат в мегафон. Их слушают несколько человек. В нескольких метрах от них две молоденькие девушки в костюмах Панды и Микки-Мауса предлагают туристам сфотографироваться с ними. «Возьмите меня за ушко» - предлагает одна из них моему товарищу. «Слава Украине!» - кричат в мегафон за спиной.

В «Украинском доме», с которого зимой стреляли неизвестные снайперы, проходит конференция «Левые и война». Большинство участников против АТО. Но и, конечно, «против действий России». Идет скайп-конференция с профсоюзными активистами из Кривого Рога. Собравшиеся — наполовину рабочие, наполовину киевские интеллектуалы. А на первом этаже штаб «Самообороны». Там сидят люди в черной камуфлированной форме, на стенах ультрапатриотические плакаты. Когда те и другие выходят на крыльцо покурить, разговоры смолкают. Люди оглядывают друг друга из-под бровей. И те и другие не любят Порошенко. Но каждый делает это по-своему. Друг друга они не любят еще сильнее.

Мы стоим у пересечения Банковской и Крещатика, там, где несколько месяцев назад была стрельба и погибли десятки людей. Сейчас по улице едут машины. Тихий, солнечный день. И вдруг по тротуару идет колонна людей в военной форме. Шаг чеканят плохо. На вид они совсем пацаны. Наверное, новобранцы или добровольцы или черт знает кто. Но это точно не спецназ. Я не знаю, о чем думают эти парни, куда их ведут, но мне очень хочется верить, что они еще будут гулять с девчатами по Крещатику, а не останутся валяться в донецкой степи в разобранном виде.

Ночью мы садимся в поезд и едем в Одессу. Наш сосед по купе, одессит, рассказывает, что все происходящее – результат каких-то закулисных интриг. Он не верит никому. Политики делят сланцевый газ, борются за власть, отнимают друг у друга собственность. Все активисты куплены. Разница только в том, что одним деньги дают американцы, другим – Путин, третьим олигархи. Он не видит выхода. Еще зимой он ездил в Киев на Майдан. Весной ходил на Куликово поле, где собирались противники нового правительства, Антимайдан. Сейчас он против всех. Он остался один. «И так все» - заключает он.

Уже после минских решений о прекращении огня западная пресса сообщила о том, что в рядах украинских формирований в Донбассе воюет немало чеченцев, ранее осевших в странах Восточной и Западной Европы. Австрийская газета Die Presse привела 5 сентября слова Магомеда Шамаева – бывшего командира спецназа Ичкерии, а ныне «авторитета» в среде живущих в Австрии чеченцев – о том, что полтора месяца назад он встречался с группой намеревавшихся ехать на Украину соплеменников, «и они уже там». Вслед за ними были и другие. «В первой группе, которая пришла ко мне перед отъездом, были в основном люди, которых я не знал раньше, – рассказал о их участниках Шамаев. – Вторая группа, пришедшая ко мне три недели назад, состояла из мужчин, имеющих большой опыт войны». Его они получили в Чечне.

Австрия – не единственная страна, откуда прибывали на Украину бывшие соратникиДудаева и Масхадова. Пресс-секретарь МИД Австрии Александр Маракович сообщил Die Presse, что его ведомству известно о том, что европейские чеченские диаспоры собирают бойцов и отправляют их воевать на Украину. Точных цифр, конечно, нет.

Общественный деятель из Панкисского ущелья чеченец Джокола Ачишвили заявил 27 августа грузинской газете «Резонанси», что чеченцы в эмиграции проводят настоящую мобилизацию. «Из Европы очень многие для этого отправились в Украину, – говорит он. – Какое имеет значение, где бороться с Россией – на Украине, Грузии или Чечне…».

28 августа в Интернете появилось заявление «бригадного генерала вооруженных сил Ичкерии» Исы Мунаева, командира «Международного миротворческого батальона имени Джохара Дудаева». Командовавший в первую чеченскую войну штурмовым батальоном, во вторую он был назначен Масхадовым военным комендантом Грозного, а затем стал командиром Юго-Западного сектора обороны Ичкерии. Позже Мунаев укрылся в Дании, но вплоть до 2008 года официально числился «генпрокурором Чеченской республики Ичкерия» в правительстве Масхадова-Закаева. «Я и возглавляемый мной международный миротворческий батальон добровольцев имени Джохара Дудаева, сделают все, что в наших силах, чтобы отстоять суверенитет Украины, ее свободу и демократию!», – заверял Мунаев. Уже 17 августа Мунаев со своим батальоном находился на Украине. В Интернете появлялись и его фото среди людей в камуфляже в Донбассе. То есть, дудаевцы в рядах украинских формирований там – уже не досужие разговоры.

Еще 19 августа об одном из таких чеченцев в рядах карателей сообщил журналист западного интернет-издания Mashable Оливер Кэрролл, посетивший в середине августа базу батальона «Айдар» в городе Счастье близ Луганска. В его репортаже описанРуслан Арсаев, человек весьма примечательной биографии: «Ветеран шести военных кампаний, он происходит из семьи чеченских военных. Один его брат занимал высокий пост в правительстве Чечне в конце 90-х годов, другой – принял участие в угоне российского самолета по пути в Турцию. Во время угона самолета погибли два человека». Нетрудно понять, что речь о захвате лайнера Ту-154 15 марта 2001 года в аэропорту Стамбула, осуществленном Супьяном Арсаевым, его сыном и племянником. Известно, что братом Супьяна Арсаева был Асламбек Арсаев, назначенный в 1998 году Масхадовым министром шариатской государственной безопасности Ичкерии. Теперь брат палача и террориста воюет против донецких ополченцев в рядах карательного батальона, один из взводов которого, кстати, целиком укомплектован бойцами «Белого молота» – праворадикальной организации из Киева, ставящей своей целью «борьбу за украинской Украины на началах национал-социализма».

Арсаев, кстати, – не единственный чеченец, воюющий в рядах «Айдара». 15 августа в Интернете были опубликованы фото еще трех мужчин мощной комплекции, с автоматами в руках позирующих на фоне бронетехники и боевых позиций в Донбассе. Некоторые из них – в мусульманских шапочках или запечатлены совершающими намаз. Судя по тому, что на одной из выложенных ими фотографий присутствует украинское знамя с надписью «Грозный – Хмельницкий», эти дудаевцы в свое время осели в этом городе на Волыни.

Днем ранее на тех же ресурсах появились фото чеченцев, воюющих в батальоне «Азов» (между прочим, созданным и укомплектованным неонацистами из Социал-национальной ассамблеи). Судя по имеющейся информации, это также осевшие на Украине в начале нулевых чеченцы, связанные еще с тех пор с Дмитрием Корчинским. Сейчас из бойцов его партии «Братство» состоит одна из рот «Азова».

В одном из чеченских блогов в Интернете сообщается, что Арсаев воевал еще в рядах 18 сотни самообороны Майдана, куда его «позвали друзья». Интересно, что на шевроне этой сотни – оскаленный волк, любимый символ «бойцов Ичкерии». Как сообщалось, он прибыл в Киев 24 ноября 2013 года, «был легко ранен на Грушевского и тяжело ранен на Институтской», то есть активно участвовал в боях в январе-феврале с.г.

Участие дудаевцев еще в тех событиях было сложно не заметить – ибо на баррикадах Майдана было даже поднято знамя Ичкерии. Фотографии этого тогда же появились в блоге Зулихан Магомадовой, вдовы одного из полевых командиров, спешно приехавшей на Майдан воевать с русскими. В начале мая Зулихан опубликовала в блоге свое фото со снайперской винтовкой в руках, пояснив, что она «сейчас с оружием в руках защищает территориальную целостность Украины». В рядах карателей, судя по ее эпизодическим записям, она находилась вплоть до конца июля, когда в блоге появилась последняя запись.

В Киеве, у входа в старый городской парк, стоит памятник Александру Пушкину. Поэт вдохновенно и безмятежно смотрит вдаль. Когда-то у постамента можно было увидеть букет свежих цветов. Сегодня иное. Шея Александра Сергеевича обвита жёлто-голубым полотнищем. Это флаг Украины. Он сильно помят, испачкан голубями. В Киеве теперь это в моде. «Жовто-блакытный» раскрас можно встретить в самом неожиданном месте. Но Пушкин по-прежнему смотрит спокойно, с лёгкой улыбкой, словно видит вдали другой город, другую страну и другую жизнь…

Как мы живём сегодня в Киеве? Живём, если вспомнить Александра Сергеевича, так, что внутри есть «и божество, и вдохновение», и «тиха украинская ночь», и вечная Лавра над Днепром. А сверху – нечто наносное, случайное, подчас уродливое и наглое. Иногда смешное. Мы в плену.

Рядовой киевлянин пребывает во лжи. Утром, едва проснувшись, он слышит, что на его страну напали враги. То, что эти враги говорят на одном с киевлянином языке, – результат роковой исторической ошибки. Другой правды услышать неоткуда. Враждебные телеканалы отключены. Есть несколько на немецком или английском, но при всём благоговении перед Европой средний киевлянин этими языками владеет слабо.

Вообще роль пропаганды, и прежде всего телевизионной, огромна. Она создаёт «правильную картинку». По этой картинке киевляне и все украинцы веками желали стать униатами или, в крайнем случае, примкнуть к «киевскому патриархату». В их городе произошла революция. Ненавистный режим Януковича сметён. Герой анекдотов Азаров, не знавший государственного языка, сгинул. Страну возглавили национально сознательные люди. Никакие не фашисты. И по всем показателям европейское счастье должно уже выглядывать из-за киевских холмов. Однако не выглядывает, потому что (см. выше) идёт война, развязанная враждебным соседом.

Эту картинку жизни ежедневно, как чип, вставляют рядовому киевлянину. И он, восприняв это вложение невидимого программиста, считает предлагаемые картины подлинной жизнью. А всё, что в картинку не входит, вообще не существует. Мелькание в телевизоре – знак подлинности бытия.

Конечно, есть и не поддавшиеся программированию. Не заболевшие. Их меньшинство. Им тяжело. Тяжко видеть близких с безумными глазами и не менее безумными речами. Рассказывает хороший знакомый, известный в городе музыкант. Они с женой живут вместе с родителями. Родители заболели. То есть подпали под влияние той силы, которая в столице Украины правит бал. Совместное проживание в одном доме стало маленьким адом. Любая попытка что-то объяснить, произнести вслух нечто, не входящее в схему, вызывает дикую реакцию у вполне смирных пожилых людей. От слёз и упрёков до криков и оскорблений. Знакомый говорит о них с болью, без тени осуждения. Как о болящих.

У города появился новый мэр. Это боксёр и политик Виталий Кличко. Сознание киевлянина испытывает муки раздвоения. Согласно официальной версии, мэр – гордость Украины, и вроде как всё хорошо. Однако той частью своей души, которая не потеряла способность разумно воспринимать действительность, киевлянин с опаской и настороженностью взирает на нового отца города. Во-первых, речи его не всегда поддаются расшифровке. Отдельные смельчаки дерзают подшучивать над его косноязычием. Рассказывают грубоватые байки о том, как повлияли боксёрские травмы на способности мэра. Во-вторых, откровенные предупреждения Виталия Владимировича о том, что зима для киевлян будет суровой, что надо искать альтернативные виды топлива, весьма напрягают горожан. А брошюрки, которые кладут в почтовые ящики, где показано на схемах, как «по-научному» утеплять балкон и какие виды обогревателей опасны для жизни, вызывают всё нарастающую тревогу.

Та сила, которая захватила некогда тёплый, весёлый город, продолжает менять его жизнь. Всё лето приходили повестки из военкомата и с угрозой требовали участия в затеянном безумии под названием АТО. Ещё вчера беззаботно гулявшие студенты и аспиранты, те, кто по всем законам и обещаниям не должен призываться в армию, а также их мамы с отчаянием стали искать убежища. Невидимая сила может ворваться в дом и забрать дитя, забрать сына. Впрочем, не только дитя.

Мне позвонил один журналист. Заслуженный журналист Украины. Ему пятьдесят пять. Смеётся – в конце августа прислали повестку. Предлагалось идти на войну. А он после операции, плюс артрит, ходит с трудом, да ещё дети, внуки…

Учебные заведения Киева из того же источника «преобразований» получили циркуляр, письмо Министерства образования. Там сообщается, что среди преподавательского состава есть люди, сочувствующие сепаратизму. Этих людей следует немедленно выявлять и лишать возможности влиять на юные души. Такое письмо получили и в школе, где работает моя жена и учится мой сын.

Это старая киевская школа. Рядом исторический музей. И место известное, историческое. Совсем неподалёку тысячу лет назад стояла знаменитая Десятинная церковь. По этой земле наверняка ходил Креститель Руси, равноапостольный князь Владимир. Внизу видны Подол, Днепр. Там, на берегу, бабушка Владимира, княгиня Ольга, построила первый на Руси православный храм в честь пророка Ильи. Храм есть и сейчас. Правда, и Владимира, и Ольгу называют древнеукраинскими князьями. А красавица Андреевская церковь, которая тут же рядом, детище русского гения Растрелли, теперь уже лишь условно православная. Её отдали какой-то УАПЦ. А ведь на лестницах Андреевского храма снимался когда-то великий фильм нашего города «За двумя зайцами». И здесь, на каменных ступенях, обманутая в своей любви Проня Прокоповна в исполнении Маргариты Криницыной горестно шептала: «Я думала это шкварчит ваше сердце, а то шкварчала ваша папироска!» С неподражаемой Маргаритой Васильевной приходилось работать. Царство небесное прекрасной актрисе.

Сегодня в душах киевлян смятение. Часто противоречия и хаос. Сведения о том, что доблестная нацгвардия повернула на запад и в столице возможен новый майдан, уже никого не вдохновляют. Скорее, наоборот.

Но те, кто попроще, как дети, пытаются не заморачиваться. В день независимости в подземных переходах и на улицах торговцы всякой всячиной надели жёлто-голубые веночки, веселились, снова скакали, стараясь не думать. Или думать, что «всэ будэ гарно».

А кто-то в ситуации более сложной. И те, кто принял перемены с привычным воодушевлением, и те, кто тоже принял и даже немножко скакал, но сохранил привычку анализировать, замечают, что не всё идёт, как ожидалось. Разумеется, заклинание о российской агрессии выручает. Однако душевного комфорта нет. Персонажи вроде Ляшко и Яроша, которые должны были, как мечталось, исчезнуть, словно утренний туман, не только не рассеялись, но стали частью новой жизни. Частью неэстетичной. Той, что не может не ранить тонкие души тех, кто некогда «вместе с народом» впустил в себя майдан. Впрочем, заглядывать внутрь этим господам больше не хочется.

Те, кто в офисах совместных с Европой фирм и компаний, получают зарплату в твёрдой валюте, те, кто относится к местному «креативному классу», в большинстве своём – русскоязычные бандеровцы. Россию ненавидят и боятся. Больше боятся (с её приходом твёрдой валюты можно лишиться). Эти с утра до вечера обмениваются в «Фейсбуке» антироссийскими гадостями. В комментариях изображают из себя сознательных патриотов. Пишут при этом по-русски, но с чудовищными грамматическими ошибками. От защиты своих бандеровских идеалов, сидя в танках, упорно уклоняются (кто на Крите, кто в Анталии).

Особая статья – дети. Их жаль по-настоящему. То, что закладывается в детстве, родителями, средой, часто на долгие годы определяет жизнь и поступки. Дети беззащитны, искренни. Двойные стандарты не воспринимают. Там, где папа и мама на кухне обливают грязью Путина, там дети уже устраивают в классе розыск его сторонников и мечтают сделать на груди татуировки в виде вышиванки, чтобы подтвердить своё украинство и не быть принятым за москаля.

И над всем этим, на высоком холме Печерска, рядом с Мариинским дворцом (снова проект великого Растрелли, созданный по замыслу императрицы Елизаветы, дочери Петра Первого), – здание Верховной рады. Если раньше её обитатели были объектами городского и всеукраинского острословия, теперь происходящее там больше напоминает картины Босха. Если не внешне (галстуки научились носить почти все, даже Тягнибок), то внутренне дух безумия веет от происходящего. Законы вроде тюремных сроков за упоминание о пользе Таможенного союза (приравнивается к призыву свергнуть Конституцию и в извращённой форме лишить державу суверенитета) штампуются чуть ли не ежедневно. Общая атмосфера страха, истерики. «Депутаты-босховцы» давно живут в своём особом мире, не чуя страны и строя ей с помощью услужливых телекамер озабоченные рожи.

Да, Киев болен. Оккупирован. Если города Донбасса были разрушены и захвачены физически, Киев захвачен духовно. Разрушены не дома, но души. Это город обманутых. Не бандеровский, но падший, впавший в обман.

Но оттого, что его захватила вражеская сила, он не перестал жить в вечности. А там он – удел Богородицы и…мать городов русских. Всё ещё.

Вот университет Святого Владимира. Его основал русский царь Николай Первый. Его почётными членами были И.С.Тургенев, Д.И.Менделеев, Н.Е.Жуковский. Здесь учился великий хирург лауреат Сталинской премии за книгу «Очерки гнойной хирургии» святитель Лука (Войно-Ясенецкий), архиепископ Симферопольский и Крымский. По этим улицам ходили художник Врубель и писатель Булгаков. В этом небе впервые в мире русский офицер Пётр Нестеров совершил свою знаменитую «мёртвую петлю». Вот могила П.А.Столыпина. А вон там, в доме Н.Н. Раевского, гостил Пушкин…

Так можем ли мы отдать этот город? Собственно, почему и по какому праву? Наши отцы и деды защитили и освободили его. Мой отец был ранен, когда немцы наступали на Киев, и сюда же вернулся, уже не встретив ни погибшего брата, ни отца с матерью.

Да, тот, чья воля подавлена ядовитым зельем в виде информационной гнили, сутками изливаемой в душу, не может восстать. Сначала придётся перекрыть ядовитый источник. Может ли перекрыть его сам больной? Никак. Только тот может, в ком сохранилась память и живёт сила светлая. Тот, кто снимает шапку у Вечного огня в Парке славы. Тот, кто знает цену «героям», которых встроили в коллективный мозг киевлян. Тот, кто по-прежнему, где бы ни жил, в Москве или Владивостоке, считает своими эти каштаны и некогда прекрасные самолёты «АН», могилы Николая Амосова и Леонида Быкова – родными могилами. А Киев - своей Родиной. Киев принадлежит им - не заболевшим и тем, кто заболел, но кого можно спасти. А главное, Киев всё так же принадлежит нашим детям. Поэтому мы его не отдадим. Никогда.

В 2013 году США собирались бомбить Сирию, чтобы бороться с «кровавым режимом» Башара Асада, который странным образом якобы обстреливал химоружием мирных жителей аккурат накануне прибытия ооновских наблюдателей. Кто помнит события того дня – из доказательств «злодеяний» США показывали невнятные ролики из интернета с бегающими арабами и бьющимися в конвульсиях детьми. (Пройдет год и США будут обвинять Россию и ополчение Новороссии в сбитии «Боинга» на основе … записей из фейсбука и роликов из инета.)

Итак – вторжение в Сирию сорвалось. Оставшиеся без натовского авиационного прикрытия сирийские боевики начали проигрывать и победы достичь не смогли.

И вдруг события начали развиваться в другом направлении.

Боевики двинулись в Ирак, оккупировали значительную часть страны, захватили оружие и амуницию. По словам западных СМИ – захватили в банках уйму денег.

При этом наступлении боевиков США не оказывали им никакого притиводействия. Почему? Да потому они помогали им же в Сирии.

На этом этапе к пиару новой «опасности» для Запада подключились все «независимые» мировые СМИ. Организация ИГИЛ стала знаменита за считанные дни. Репортажи, рассказы, кадры, целые фильмы. Два месяца назад эту структуру не знал никто, сегодня знает каждый.

Опасность показана лицом – вот он, новый враг «свободного мира». Но враг далеко. Какая разница западному обывателю от того, что происходит в Ираке или Сирии?

Нужно сделать опасность ощутимой и зримой. В 2001 году для этого спецслужбы США сами взорвали Башни-близнецы и осуществили подозрительный теракт в здании Пентагона.

Сейчас был выбран другой вариант.

Практически в прямом эфире боевики-террористы отрезали головы трем гражданам США и Великобритании.

Эти кадры показали все СМИ. Итог закономерен – возмущение на Западе. Следом заявление Обамы о необходимости удара по Сирии, где якобы находятся базы боевиков ИГИЛ. И помощи «хорошим» боевикам в этой стране против «плохих» боевиков же.

Перед нами классическая провокация: из-за убийства нескольких человек, США получают повод БОМБИТЬ СИРИЮ. Только теперь они могут это делать не под предлогом борьбы с Асадом, а для борьбы с террористами и убийцами.

Чем это отличается от терактов 11.09.2011 года, которые дали повод для вторжения в Афганистан и Ирак? Ничем.

В любом случае – атака территории страны без разрешения законного правительства есть агрессия.

Не получается так, влезем в Сирию этак.

А отрезанные головы – не что иное, как повод для вторжения. И устроить такой повод ничуть не сложнее, чем любую другую провокацию. Даже проще.

После удара же США по Сирии боевики получат «второе дыхание». Ведь кого бомбят Штаты решать будут сами Штаты. Удар нанесут по сирийской армии и будут бить до тех пор, пока «не восторжествует демократия». То есть пока не победят «хорошие» боевики.

Итог, нужный США, будет достигнут.

Еще одно государство будет разрушено и в нем победят силы хаоса и разрушения.
http://nstarikov.ru/blog/45144

VL.ru держит связь с Еленой — она с семьей приехала в край 27 августа.

Семью Савченко сперва определили в Михайловку, в ПВР. Оттуда их стали выгонять, не прошло и недели, ссылались на губернаторские выборы. Семья быстро нашла работу — сперва им сказали, что повезут в Милоградово (Ольгинский район) на ферму, где выращивают английских коров. А определили семью в Лиственное — примерно в пяти километров от Милоградово. О том, как они живут, и о планах на будущее Елена рассказала, связавшись с корреспондентов VL.ru по телефону.

«В Лиственном связи нет. Сейчас я в Милоградово — привозила ребенка в школу и заходила в контору. Разговаривала с фермером, который нас взял — Редькиным. Я попросила перевести нас с Лиственного, куда нас засунули, хотя бы в Милоградово, чтобы было поближе. Лиственное — это перевал, если зимой заметет, туда ни врачи, никто не доедет. Там в школы даже дети не ездят. Он даже не захотел меня слушать, едва не выставил за дверь. Сегодня ребенок пошел в школу — первый день. Сейчас пойду туда, заберу заявление и ребенка.

Попросила дать хоть что-нибудь на жизнь — до зарплаты, нам ничего не дали. Зарплата у доярок была около 25 тысяч, а получили они около 14. И то выплатить должны были 10 сентября, а обещают только 17. Не знаю, дадут ли мне денег за отработанное. Думаю, что нет.

На работу вышли. Зять стал трактористом. Мне обещали, что я буду технологом — в итоге поставили дояркой. А я в жизни корову никогда не видела! А тут мне сказали доить! Представьте мой шок. Никаких документов не дали, на руках у нас ничего нет. Я вообще не знаю, где наши паспорта и как нам вообще выезжать отсюда. Не знаю, отдадут ли нам документы. На этой неделе надо ехать в райцентр.

Поселили нас в "хижине Дяди Тома". Крыша течет, потолок весь мокрый подвал рассыпался. Когда было наводнение, вода была под полом. Сырость невозможная, дров нет, чтобы дом протопить. Сейчас там очень сыро и холодно. Туалет на улице, и он полный. Мы сказали, что надо почистить — нам ответили, что делается это вручную: "берете ведра и черпаете".

Некоторые люди относятся к нам хорошо: кто картошку даст, кто масла нальет. А некоторые — как к скотам. Как будто мы виноваты, что у нас там война и стреляют…

У младшего ребенка простуда — он задыхается, у него обструктивный бронхит. Скорее всего, ему еще и климат не подходит. Мы колем ему лекарства, тогда отек спадает, и он начинает нормально дышать. Здесь нет врачей. Вообще. В Ольге есть несколько, но хирург приезжает несколько раз в неделю. Ехать туда два часа.

Я позвонила Ольге, которая помогала нам, когда мы приехали. Она прочла о нас в интернете, выслала мне денег, сейчас собирает средства на обратную дорогу. Мы возвращаемся на Украину — в Свердловск Луганской области. Здесь жить невозможно, честно вам говорю».

Уже 11 человек, по данным УФМС края, уехали из пунктов временного размещения Приморья. Всего же в наш край с начала года прибыло 2385 украинцев, а покинуло регион 2440. Чаще люди из ПВР выезжают за свой счет. По закону, объяснили нам в миграционной службе, у них есть возможность один раз проехать за счет государства — после получения статуса вынужденных переселенцев. Обычно они используют эту возможность, чтобы добраться до ПВР.

Так же поступила и семья Савченко. По словам Елены, денег на обратную дорогу у них нет — еще на Украине банк заблокировал все средства на карте. Она просит всех неравнодушных откликнуться и помочь семье из четырех человек добраться на родину. Контактный телефон Елены Савченко есть в редакции VL.ru.

я когда-то писала о том, что к сестре подруга приехала с семьей с Мариуполя, приехали они в начале июля. Рассказывали про ужасы и кошмары, и были ну ооочень рады тут оказаться. ЧТо вы думаете... 2 недели до приезда, сестра поднимала на уши кого только можно, чтоб их оттуда выцарапать, в итоге ночью полями выбрались.. а дальше пошла жара. опять же сестра отпрашивалась с работы, носилась опять же по всем знакомым, начали им гражданство оформлять, кое как она всё пыталась совместить еще с работой, у неё плюс еще операция "розыск" на работе была, короче и так завал, и эдак. короче 2 месяца нервотрёпки. муж этой подруги - капитан, фирма зарубежная, и оказалось есть офис у нас в Вдк. Он сходил, ему там всё нормуль, ноу проблем, поедете с Вдк на своё судно. Самой подруге уже предложили хорошую работу. дети в себя приходить (7 лет и 3 года, причём с младшей всё плохо было, решили по магазинам погулять, детей оставили в развлекательном центре детском. и что вы думаете, через 15 минут старшая звонит и кричит бегите сюда. оказалось, что в этом центре праздновали детский др, и в зал зашёл аниматор. в камуфляжной форме. у малой началась такаааая истерика на эту форму. ребёнок невнятно кричал "нас убивать пришли!", кстати, девочка не могла спать без света, а когда в выходные были салюты, а дом у сестры возле путепровода, ребятёнка капитально писалась. короче, нашли им квартиру, прям в соседнем подъезде, заселили, всё нормуль. муж этот уезжает на свой парахед, подруга в БК. Возвращается через неделю и заявляет "ничего мне не говорите, я всё решила, мы возвращаемся домой, муж сказал, что это его Родина, и если мы с детьми туда не вернёмся, то он со мной разведётся" ну сестра задолбалась оч сильно, махнула рукой, покрутила пальцем у виска. еще одна причина возвращения "у нас же лицей! не явимся на сборы - исключат!" о лицеях люди думали... в конце августа они туда вернулись. и мол да всё нормаана у нас , тут всё под контрооолем. и как началось всё это палево вокруг Мариуполя. и как давай она долбить в вайбер и скайп и везде где можно. рыдает и орёт. а муж ейный после этого всего сказал ей хватать детей и бежать куда глаза глядят. а убежать-то уже Бог его знает как. зато с лицея не исключили. ну и сидят теперь пожарища вокруг Мариуполя с балкона наблюдают. у меня слов нет. всё хотела написать, чем кончилась у нас история эта, да руки не доходили.