О.КАШИН – Я немножко сегодня торможу, но важный момент – кому доверять, правда. Мы все активные юзеры социальных сетей. Там годами складываются репутации, складываются имена. И есть там люди – известный, допустим, многим Илья Азар и еще молодые, Егор Максимов, допустим, с «Дождя». Я наблюдаю этих людей, по крайней мере, Азар, он был на Майдане, он пел гимны Майдана…

К.ЛАРИНА – Кстати, замечательные интервью делает с самыми разными людьми, с теми и с другими.

О.КАШИН – Это же ваш человек теперь. Очень вас с этим поздравляю. Так вот, и твит Азара из города Красноармейска Донецкой области, когда он пишет: «Боже! Только что на моих глазах убили человека. Он просто стоял на газоне – его убили». Это лучший репортаж из Донецка. Одна строчка, 140 знаков. Это исчерпывающая и явно самая объективная картина. Я наблюдаю этих людей московских, изначально очень лояльных Украине молодых журналистов, которые сегодня ведут себя, как мне кажется, вполне объективно. И когда украинцы в ответ на их объективность пишут: «Вы «ватники», вы «колорады». Почему вы не требуете проклятия и смерти на головы…»

Труп врага всегда хорошо пахнет" - сказал Виттелий.
Это не так.
Трупы не могут пахнуть хорошо. У смерти ужасный запах - сладковатая, выворачивающая на изнанку вонь разложения, которая пропитывает и кожу, и одежду, и разум.
Кровь будит бесов. Не придуманных, не сказочных и даже не библейских - самых реальных. Во плоти и крови.
Они спят, пока в обществе все благополучно, но стоит этому благополучию чуть треснуть, как бесы поднимают голову.
Вот они любят запах гниющего человеческого мяса.
"Жареный колорад!" - торжествующе кричат они.
"Укропов нашинковали!" - радуются другие.
И те, и другие - бесы. Только разного цвета. Суть у них одна - они нелюди в людской оболочке.
Их пища - ненависть, и плодят они ненависть, смерть и разрушения. Они не могут родить ничего живого.
Еще вчера они были обычными людьми, сидели с нами за одним столом, работали в одном офисе, а потом из них полезли клыки. Кто-то из них купил себе бейсбольную биту и записался в титушки, а кто-то стал под украинский флаг и назвал себя патриотом. Кто-то приобрел травмат, и палил из него по окнам горящего здания, а другой бес, двойник того, кто с травматом, палил из автомата по людям из-за спин ментов. Были и те, кто не брал в руки оружия, а просто сел за клавиатуру, чтобы в виртуальном пространстве заставить людей ненавидеть друг друга. Но и они тоже бесы.
В Абхазии в 1977 эти сущности дремали, и в соседних домах жили семьи армян, абхазов, грузин. Они могли недолюбливать друг друга по ситуации, ворчать, но все же приглашать друг друга на дни рождения, выпивать вместе, вместе гулять на свадьбах. А потом... Потом бесы пировали, и тамошние благословенные горы долго пахли тленом.
Бесы уже торжествовали в Молдове, Югославии, Осетии, Азербайджане, Грузии им везде нашлась работа и кров.
Теперь они здесь - в Украине и в России.
Их немало.
Одни нападают, вторые защищаются, потом они меняются местами, но и в том, и в другом случае, вокруг них умирают.
Остаться над схваткой не получится, рано или поздно мы принимаем сторону кого-то из бесов. Мы можем быть самыми умными, гуманными, справедливыми, но все, что мы делаем, играет в их пользу. Не потому, что они умелые политики, а потому, что война, этнические конфликты, гражданские беспорядки - это их поле, их правила и их игра.
Они умело стравливают нас между собой, поднимая на щит вопросы языка, национальности, территориальных претензий. Они легко манипулируют понятиями в угоду идеологии и идеологией в угоду собственной выгоде. Они зарабатывают деньги, как наемники - им платят за лживые комменты в интернете, за меткие выстрелы из снайперской винтовки, за людей, горящих в БТРах или запертом доме профсоюзов, они возбуждают толпу, чтобы она легла ниц перед новым фюрерком, они радуются каждому новому бесу, который просыпается в груди человека, еще вчера нормального. Если ты радуешься тому, что твой соотечественник погиб от выпущенной другим соотечественником ракеты, пули или гранаты - ты уже их клиент, их сородич. Ты - один из них.

Призывая к миру, я не преследую корыстных целей. Я понимаю, что на моей стороне далеко не все ангелы, и даже боле того... Но, априори, полагаю, что на противоположной стороне бесы больше и страшнее. Могу ли я ошибаться? Конечно же могу! Но ошибаюсь ли я? Не уверен. Так устроен человек и я не исключение. Для того, чтобы победить дракона - нужен дракон. Необходимое зло. Если ты не умеешь ответить насилием на насилие, то станешь добычей за пять минут. Но радоваться чужой смерти? Плясать на чужих трупах? Оправдывать любое действие своей стороны, только потому, что она твоя?

Я прекрасно понимаю, что мои слова скорее всего пропадут впустую, но скажу то, что я должен сказать.
Рано или поздно, все революции и войны заканчиваются и людям приходится смотреть друг другу в глаза. Это невозможно, если они не оставались людьми. Не объявляли перемирия, чтобы подобрать раненых. Не передавали друг другу тела погибших. Пытали пленных, убивали мирных жителей, подвергали насилию женщин и детей. Идеализм, скажете? Согласен. Но все войны рано или поздно заканчиваются. Это непреложное правило. И потом надо будет жить.

Я не подам руки тем, кто называл нас фашистами, врал, посылал к нам добровольцев и диверсантов, расстреливал наших солдат, организовывал против нас информационную войну. Но сяду за стол со своим противником, который по первой моей просьбе помог вывезти и похоронить на родине тело погибшего ополченца-сепаратиста. Он в другом лагере, но остался человеком. Мы в разных окопах, но никогда не станем плясать на телах мертвых. У нас разные убеждения, но одинаковые представления о человечности.

У него свои бесы, у меня - свои. Я верю, что мои правильные, он уверен, что его. Им не договориться, но рано или поздно они уснут.

И, может быть, тогда...

С Подменит реальность?

Абсолютно! У пропаганды есть только один закон: сегодня должно быть еще громче, звончее, радикальнее по терминам, чем вчера. Сейчас стоит уехать на две недели из страны, а потом вернуться и включить Дмитрия Константиновича Киселева, чтобы понять, куда и с какой скоростью несется эта машина. И в один прекрасный момент она падает прямо в бездну, у нее нет возможности волны, ее не бывает, она всегда идет только резко вверх, и дальше она падает в бездну. Только когда она падает, она падает туда вместе со всем обществом, со всей страной. Это не Дмитрий Константинович Киселев канет в бездну, мы все туда рухнем.
....
Когда федеральные каналы начинают артикулировать, что Россия — это не Европа, они одновременно артикулируют то, что можно плюнуть в глаза другому — месседж-то такой. Что человеку в Таганроге Европа? Ни-че-го. Он считывает это сообщение совершенно по-другому. Слова — очень мстительная, самостоятельная субстанция и не важно, вы славянофил, почвенник или, наоборот, западник. Интеллектуалы вкладывают в понятие «Европа» определенные вещи, но в массовой трансляции никакой Европы не существует. Существует правило «не плевать».

С А плевать хочется.

Да, вести себя естественно — естественное желание человека. Цивилизация, ее законы его ограничивают. А когда идет сигнал, что законы можно игнорировать, человек это воспринимает с энтузиазмом. Не надо только думать, что это свойство только нашей страны — это не так. Любое общество и вообще человечество в целом вообще не хочет над собой работать. А хочет влезть обратно на дерево. Поэтому это не есть наша уникальная особенность.

Но мне кажется, что мы сейчас просто в сантиметрах находимся от глобального общественного конфликта, и любой сейчас, кто повышает температуру в обществе, а не понижает ее, становится соучастником будущего преступления, которое готовится в стране, которое она собирается сама над собой учинить.

http://www.snob.ru/selected/entry/76505

Все время слышу - виноват Майдан! Прыгали на Майдане? Допрыгались? Довели нас? Ешьте теперь, хоть подавитесь теперь! Вы русский язык не приняли государственный! Вы от сотрудничества с Россией отказались! Ага! Получите!
Теперь Восток пылает, а все потому, что вы на Майдане прыгали!

Восток пылает не потому.
Начнем ab ovo.

Первый фактор дестабилизации - аннексия Россией Крыма.
Остальное уже последствия.
Захват территорий вызвал мощное движение сепаратистов на Юго-Востоке страны. Расчет был прежде всего на помощь России. Пример Крыма оказался заразителен.

Второе - скажите, а если бы к нам в гости не приехал Гиркин, Бородай, Бабай и прочая нечисть, умирали бы люди на Востоке? Если бы лидеры коммунистов и ПР не обманывали людей, не пытались организовать себе "банановые" республики - умирали бы люди на Востоке?
Если бы РФ не оказывала помощь и не пропускала через свои границы вооруженных террористов - умирали бы люди на Востоке?
Если бы пророссийские силы не организовали провокацию в Одессе, не вывели своих людей против марша футбольных болельщиков - умерли бы люди в Одессе?

Конечно же, во всех бедах виноват Майдан.
И в том, что Путин забрал Крым.
И в том, что Гиркин, Безлер и Бородай решили поиграть в войну на нашей территории. И в том, что те, у кого не хватило ума стать олигархами, решили отрезать себе наделы украинской земли при помощи РФ.
И в том, что навстречу маршу патриотически настроенных ульрас, вывели толпу граждан пророссийских, попутно открыв по болельщикам огонь из огнестрела.
Это все Майдан!
На нем прыгали и допрыгались до нарушения соседом всех международных обязательств и договоров. Он так возбудился от наших прыжков, что отрезал себе чуток чужой земли, а потом начал вооружать добровольцев-террористов и пропускать их на нашу территорию. Но это же не причина волнений на Востоке? Люди все сами, против старой хунты, майдановской! И против новой, которую только что избрали. Хунту ведь избирают, знаете?

Я наверняка знаю, что с той стороны против нас воюют умные, грамотные, образованные люди. Их мало, конечно. Но их и с нашей стороны мало. Умных вообще мало, если вы этого не знаете. Но их аргументы приводят меня в трепет. Я понимаю, что вижу типичную войну в Пограничье, столкновение двух миров - мира Западного и мира Восточного, которым "вместе не сойтись". Мир, где движение к демократии и верховенству закона, называют возвращением к фашизму, отрицание дискриминации - насаждением гомосексуализма, а возвращение к коммунистической идеологии и диктатуре личности почему то считается походом к истокам, духовностью и скрепами, очень странный и небезопасный мир.

Угораздило же нас родиться и жить в Пограничье. Борьба между свободой и стабильностью до полной утраты свободы и стабильности. Конфликты в Пограничье имеют особенность тлеть годами, то превращаясь в костер, то в угли, подернутые серым холодным пеплом. Вам, соотечественники, нравится жить на пепелище? Что же вы так рветесь превратить в кошмар нашу страну?

До тех пор, пока каждому сепаратисту в этой стране не станет понятно, что он борется не за язык, национальную идентичность или гражданские свободы, которые у него никто не отбирал, а за право России качать газ через его территорию, за то, чтобы новоявленные князьки сосали кровь из больной экономики, чтобы он и его дети жили на территории непризнанных государств, используемых в качестве буферной зоны, будут гибнуть мирные люди.
До тех пор, пока ваши "защитники" будут оборудовать на крышах жилых домов пулеметные точки - будут гибнуть мирные люди. То есть - вы. Пока в ваших квартирах "повстанцы" будут оборудовать снайперские гнезда - вы будете под ударом. До тех пор, пока минометы стреляют из жилых кварталов - ваша жизнь может прерваться в любую минуту.

Они не могут поделить власть еще не завоевав ее. С ними невозможно даже вступить в переговоры, потому что не существует единого центра сопротивления, лишь отдельные разрозненные отряды и договорившись с одним, ты не имеешь никаких отношений с другими. Но и в этом виноват Майдан. На нем прыгали.
На нем прыгали, а здесь стреляют из КПВТ и минометов. Здесь право человека с автоматом сильнее любого другого права. Нет, вру! Если у тебя есть пулемет, то ты еще более прав!
Но виноват Майдан. Однозначно.

Еще один вопрос напоследок. Кому надо, тот прочтет.

Может быть, список жертв уже достаточно длинный? Может быть, хватит?

Потом стало хуже. Ты, например, вдруг узнаешь, что твой знакомый убит в ходе мирного митинга. Твоя семья была там – муж, свекр и свекровь… Сепаратисты бросали в мирную толпу камнями и яйцами, и свекру попали прямо в лоб. Твои родные именно из-за этого ушли на пару минут раньше, и оттого успели до начала драки. Они живы, и ты целый вечер благодаришь весь мир за то, что это так. Ты не была на этом митинге лишь потому, что ты на восьмом месяце, и тебе просто тяжело стоять. Но ты все равно хотела пойти. И у твоей семьи из-за твоей медлительности могло бы не быть этой форы в пару минут. Вы все могли бы просто не успеть.

Потом начался кошмар.

Твой друг Женька в больнице – ему пробили голову камнями в ходе еще одного мирного митинга. Женьку перебинтовали и отпустили, а ты плачешь значительно дольше, чем он провел в «травме». Страшно.

К коллегам в редакцию донецкого сайта пришли вооруженные люди с абсурдными требованиями. Ничего не случилось, коллеги отделались шоком, но тебя трясет значительно дольше – это могло бы случиться с тобой, но не случилось лишь потому, что ты уже в декрете. Ты уже не работаешь, сидишь дома и читаешь новости. И в новостях сплошной ужас.

В Донецкую облгосадминистрацию ворвались жадные до чужого добра люди. Они украли все – сменную обувь сотрудников, помады и расчески, блокноты и книжки. И, разумеется, технику, спиртное, дорогие сувениры. В ОГА работают твои друзья, и у них украли все. И тебе кажется, что украли даже не вещи, а совсем крошечную, но часть души каждого из них. Это личное – но никто, никто не может вас защитить.

Потом… Ты рожаешь, а стреляют практически под окнами роддома. Знакомые выехали на машине с ребенком, и им истрепали все нервы на блокпосте. Депутат, у которого ты брала интервью еще месяц назад, найден мертвым, со вспоротым животом, со следами зверских пыток на теле. Твоим друзьям присылают угрозы и оскорбления в смс. Твои коллеги вдруг перестают быть твоими земляками и оказываются киевлянами. Тихонько, без лишних анонсов они уезжают в столицу, и в какой-то момент ты понимаешь: отъезд – это единственный выход.

Донецк никогда больше не станет прежним. Разграбленный, уничтоженный, растоптанный – он останется таким еще много лет. Все, что в нем происходит сейчас, сравнимо почему-то с чернобыльской катастрофой. Он все отчетливее напоминает Припять – только Припять оставляли чистенькой и ухоженной, а в Донецке опьяненные безнаказанностью с наслаждением крушат все – супермаркеты, чужие машины, клумбы с цветами… Эти самые цветы – самое больное почему-то. Они были гордостью города – розы и тюльпаны лелеяли и охраняли. И когда коммунальные службы растерянно говорят, что очередной ночью разграбили очередную клумбу, кажется, что тебя просто еще раз ударили. И вот это самое страшное – террористы бьют не по домам, они бьют по жизням, и с каждым их ударом у Донецка убывает души.

Страшно ли нам здесь жить? Нет. Нам здесь больно. Весь ужас, который пришел к нам – из России, Чечни и донецких окраин, - бьет по нам наотмашь, потому что мы теряем все, что любили. У нас больше нет привычных выходных – мы боимся выходить гулять в парки и на площади. У нас больше нет любимого досуга – мы не ходим в кафе, забыли о шопинге, с опаской выбираемся в супермаркет. В одном стреляли. Второй разграбили. Вдруг тот, что возле твоего дома, будет следующим? У нас не было последнего звонка, у наших детей не было выпускного – нормального, мирного, запоминающегося на всю жизнь. В соседней школе выпускники затеяли было салют, но затея не удалась – жильцы окрестных домов испуганно закрывали окна, потому что это было слишком похоже на выстрелы.

Нам больно еще и оттого, что нас некому защитить. Милиции, молчаливо допустившей захваты СБУ, прокуратуры, административных зданий, мы побаиваемся, поэтому не станем ей жаловаться даже на пьяниц-соседей, не говоря уж о чем-то большем. Власти, которая до последнего не замечала катастрофы, мы не доверяем. Мы можем о ней с горечью шутить, но не верим всерьез в то, что в нужный момент она нас «прикроет». АТО? АТО идет слишком долго и слишком безрезультатно, чтобы можно было еще на нее уповать. Хотя, впрочем, это единственное, что у нас пока осталось.

Донецк опустел. В вечерней тишине, когда не понятно, есть у нас комендантский час или нет, не слышно автомобилей, смеха на улицах, музыки и беззаботной болтовни. Донецк покинули те, кто мог бы здесь жить и делать этот город еще лучше, чем он был. Весь его цвет – программисты, инженеры, журналисты, студенты, дизайнеры, вчерашние школьники, молодые семьи – все они сегодня уже стали жителями других городов. Они не вернутся. Здесь больше нельзя жить.

Здесь больше нельзя жить. Я понимаю это, и вот уже второй день я смотрю на свой двор, трогательный садик под окнами, теннисный стол и школу, и прощаюсь. Да, я тоже уеду. Я бы выжила и тут, но мой грудной ребенок не должен видеть все это. Он должен расти там, где мир, где ничто не заслоняет солнце, где самолеты пролетают над городом, чтобы везти счастливых отдыхающих на курорты, а не для того, чтобы развернуться над местом боевых действий. Я уеду, но пока еще я здесь, я слушаю два звука за моими окнами. Истребитель и теннисный шарик. И мне, уже принявшей решение, мучительно хочется, чтобы этот теннисный шарик пересилил. Чтобы его звук – мирный звук – навсегда заглушил выстрелы. И хотя он кажется таким хрупким, иногда ведь все-таки побеждает самый слабый. Просто потому, что в него все еще верят.

Анна Хрипункова
https://www.facebook.com/anna.khripunkova