Как и обещала - делюсь книжкой!

Дима уезжает из лесничества

Дима с папой сидели на крыльце и разговаривали. К вечеру всегда накапливается, что надо скаазать друг другу или обсудить.
Они смотрели, как на луг из озера выползает густой туман. Озеро близко. Прямо от калитки идёт к нему дорога через луг.
- Вон сколько туману озеро надышало, - сказал папа и улыбнулся: - Сегодня у тамошнего населения банный день. Все бани на дне затопили, дым кверху поднимается…
Дима сразу представил деревеньку на дне озера. Из избушек к банькам бегут лягушки с тазами, скачут рыбы с узелками белья под плавниками…
- Ух, попарюсь! - радуется маленький рачок и размахивает веником из пучка водорослей.
Дима засмеялся.
- Ты что? - спросил папа.
- Смешно, что у рыб баня. Они же и так всегда мокрые!
Димин папа лесник. Живут они в лесу, в маленькой деревне в четыре дома. У неё есть и название, как у настоящей, - Лыково. А детей в Лыкове нет. Один Дима.
- Пап, когда на рыбалку пойдём? - спросил Дима.
Отец махнул рукой.
- Не скоро. Работы много. И вообще тебе придётся пожить несколько дней в детском саду в колхозе.
- Не хочу! Зачем это?
- Маме пора ехать в больницу за маленьким братиком. И бабушка с ней поедет. А меня вызывают в город на большое собрание лесников. Тебя не с кем оставить.
- Я один могу! - Дима отвернулся.
- Это не мужской разговор, - сказал папа. - Когда тебе будет под силу остаться одному, слова не скажу. А сейчас, солдат, слушай мою команду! Приказ номер один: ехать в детский сад! Приказ номер два: вести себя как полагается! Ясно?
- Ясно… - вздохнул Дима.
- Ты всё один да один. Пора привыкать к ребятам… Да! У них в саду есть говорящая ворона! - вспомнил папа.
- Как говорящая? По-человечески?
- Сам слышал. Говорит по-человечески: «Вор-ронок». Её так зовут.
- Говорящая ворона… - Дима немного подумал. - Пап! А если птица может говорить, то и лошадь тоже? Если научить нашего Гриньку? И овец… Что они расскажут?
- Не получится. Учёные уже пробовали научить обезьян, но ничего не вышло. А обезьяны на людей похожи.
- А птица как научилась? Надо узнать и устроить звериную школу, - решил Дима. - Тогда получится.
- Попробуй, - сказал отец.
На другой день с утра Дима начал собираться. Ему хотелось скорей увидеть говорящую птицу.
В ночь перед отъездом пошёл дождь. Дима проснулся от того, что ему показалось — кто-то громко хлопает мокрой ладонью по окну, а стекло дребезжит. Это ветер швырял горстки воды в стекло. Ветер, наверное, не знал, в какую сторону ему дуть. И поэтому колотил то по окну, то по стене, то вдруг исчезал.
Папа в другой комнате сказал:
- Сильный ветер…
- Пусть старается, может, разгонит тучи… - ответила мама. - Хорошо, если дождь унесёт и дорогу хоть немного подсушит.
«Пусть разгоняет тучи!» - подумал Дима и заснул.
Но утром дождь ещё шёл, правда мелкий. Дима постоял на крыльце, посмотрел на серое небо и мокрую дорогу.
- Почему ветер не разогнал тучи? - спросил он маму.
- Бестолковый был ветер. Дул то в одну сторону, то в другую. А дождевые облака сбились в кучу. Знаешь, как овцы, когда вокруг них бегает собака.
- Значит, мы сегодня не поедем в детский сад?
- Вы-то с папой верхом проедете, - сказала мама. - А вот мне придётся подождать.
- Ура! Верхом! - обрадовался Дима.
И правда, отец подъехал к дому верхом на коне Гриньке. У Димы сильно забилось сердце, когда он увидел, как папа в брезентовом плаще с капюшоном, надвинутым на лоб, едет к нему. Как богатырь из книжки!
Папа нагнулся с коня, отворил калитку. Мама вынесла на крыльцо сумку с Диминой одеждой. Папа взял сумку, а потом подхватил Диму и посадил впереди себя. Дима очутился в шалаше: за спиной — папа, а по бокам — брезентовые стены плаща.
Они поехали.
С коня далеко видно, потому что высоко сидишь. Видно, как дорога бежит, блестя лужами в колеях, через жёлтое поле и сворачивает в лес.
Когда отъехали от лесничества, папа сказал:
- Помаши маме, а то она мокнет на дожде, смотрит нам вслед.
Он повернул коня и остановился.
Дима увидел маму на крыльце и замахал ей. Она была такая маленькая! И дом показался Диме маленьким. Как только они в нём помещаются?

Знакомство с говорящей птицей

Они долго ехали по лесной дороге. Потом деревья кончились, и по сторонам пошли дома, заборы, сады. У калиток одиноко мокли под дождём пустые лавочки.
- А вот детский сад, - показал папа на длинный дом за забором.
Отец спрыгнул с коня у ворот, снял Диму, привязал Гриньку к столбу.
- Гринька, я ухожу! Гринька, я ухожу! - шептал Дима и гладил коня по влажной щеке. Но Гринька его не слушал. Он тянулся губами к мокрой траве.
От калитки к крыльцу шла деревянная дорожка. Шаги на ней получались громкие. Дима подумал, что хорошо бы потопать и попрыгать по этой дорожке. Но ему было немного страшно, и он схватил папу за руку.
Сапоги и плащ они оставили на крыльце. В сенях детского сада пол блестит! И пахнет кипячёным молоком. Диме захотелось есть.
В сени пришла женщина в белом халате.
Дима спрятался за отца. «Как в больнице! - подумал он. - Почему у неё белый халат? Укол будет делать?»
Женщина в белом халате присела перед Димой, взяла его за щёки мягкими руками, заглянула в глаза:
- Плакать не будешь? Ты уже большой?
- А вы уколы делаете? - спросил Дима.
- Что ты! - Она засмеялась. - Я их сама боюсь!
Дма тоже засмеялся. Тут папа сказал:
- Ну, Лидочка, оставляю моего сокола. Пока! - Он погладил Диму по голове и ушёл.
Дима слушал, как папа шагает по деревянной дорожке. Ещё можно побежать, и догнать, и уехать с ним! Но тогда он не увидит говорящую птицу! Дима повернулся и спросил:
- А где тут говорящая птица?
- На кухне. Пошли, няня Даша тебя покормит и познакомит с Воронком. Это она его научила говорить! Она тебе всё расскажет. А я уйду до завтра. И дети завтра придут.
В кухне Дима увидел длинный стол. На нём стояли огромные кастрюлищи. Если играть в прятки, в такую кастрюлю можно влезть и закрыться крышкой, и никто не найдёт!
У окна сидела худенькая старушка и пила чай.
- Что, Лидия Дорофеевна, тот самый мальчик прибыл? - спросила она улыбаясь.
- Прибыл, птицу говорящую спрашивает. - Лидия Дорофеевна легонько повернула Диму за плечо: - Вот он, Воронок.
Дима сначала немного испугался: на краю умывальника стоял большой чёрный ворон. Он вытягивал шею и старался ущипнуть клювом тонкую струйку воды, текущую из крана. Птица теряла равновесие и, чтобы не упасть, растопыривала крылья и переступала по краю раковины. Когда птица распахивала немного крылья, они задевали стену.
- Увидел, что я чай пью, и тоже захотел попить, - сказала няня Даша.
- Ну, мне пора, сегодня кино в клубе.
Лидия Дорофеевна говорила няне Даше что-то ещё, но Дима не слушал. Он даже не заметил, как она исчезла. Он всё смотрел, как ворон пьёт из крана. Он не пил, а играл с водой. Хотел ухватить её, как нитку, и вытащить из крана. Но вода всё текла и текла, у воды терпения больше, чем у птицы. Ворон сердился, стал брызгаться.
- Вот озорник! - Няня Даша подошла, завернула кран.
- Воронок хороший! - ржавым голосом сказала птица.
Дима ахнул. Он осторожно подошёл поближе, чтобы заглянуть в рот птице. Это ворону не понравилось. Он шумно взлетел на самый верх посудной полки и оттуда стал внимательно разглядывать Диму.
- Теперь так и будет сидеть, пока мы отсюда не уйдём, - сказала няня Даша. - Садись за стол, попей молочка. - Она подвинула к Диме большую кружку.
- Откуда взялся говорящий ворон? Как его научили говорить? - спросил Дима.

Откуда взялся Воронок

Вот что рассказала няня Даша:
- Мне его принесли девочки в корзинке. Нашли в лесу — выпал птенец из гнезда, сидит на земле, кричит. Девочкам его стало жалко, подобрали — и ко мне.
Тогда детский сад только строили, я дома сидела с внучатами. Бывало, они кого только в дом не притащат! Им всех жалко.
Но воронёнок этот нас всех замучил. День и ночь разинет клюв и орёт: «Крааа! Краа!» Мол, есть хочу, давайте мне что-нибудь в клюв!
Полный клюв ему набьёшь кашей, он глотнёт — и опять крик! И ещё норовит вместе с кашей твой палец проглотить! Мы все дела побросали, только в этот ненасытный клюв чего-нибудь пихаем и приговариваем: «Воронок хороший, не кричит!»
Куда там! Он ещё громче кричит, вроде назло. И как в такого маленького столько еды помещалось?
Устали мы от него.
Когда немного подрос, я сунула его в корзинку, прикрыла тряпкой, отнесла далеко в лес. Там выпустила на траву.
«Прощай, - говорю, - Воронок, живи на воле, как все птицы», - и пошла назад.
Иду, а на сердце такая печаль, хоть беги обратно за птенцом. Уж я ругаю себя: «Глупая я какая! Чего расстроилась? Птице положено жить на воле. Среди людей нечего привыкать. Уже большой птенец, здоровый, не пропадёт в лесу».
Иду, утешаю себя. И вдруг на плечо мне что-то чёрное — бух! Вцепилось когтями в плечо и как заорёт в ухо: «Воронок хор-роший!» Я так и присела от страха. Смотрю, а это наш птенец! Я обрадовалась, стала его гладить, разговаривать с ним. Он сидит на плече и слушает. Так всю дорогу и проехал на мне.
Пришла домой. Мои поглядели, вздохнули и говорят:
«Ну, значит так тому и быть. Пускай остаётся. Мы уж привыкли к его хриплому голосу. Без него даже слишком тихо».
Воронок — шасть на печку, оттуда на радостях как закричит:
«Вор-ронок хор-роший!»
Внучата обрадовались: у нас теперь говорящая птица!
А когда детский сад построили и пошла я сюда работать, то и Воронка взяла с собой. Так и живём уже три года. Днём он в клетке, вечером — помогает мне. Ребятишки тут у него учатся. Вместо «мама-папа» первые слова у них «Воронок хороший». - Няня Даша засмеялась. И Дима засмеялся от радости, что видит настоящую говорящую птицу. А Воронок дремал себе на полке под потолком.

Воронок-помощник

- Ну, теперь пойдём пол мыть, - сказала няня Даша, - и Воронка возьмём. Будет помогать. Нечего ему одному оставаться…
Воронок зашевелился и что-то проскрипел себе под нос.
Они вошли в комнату, где стояли широкие деревянные кровати на колёсиках.
- Вот так кровати! - удивился Дима. - Здесь по шесть человек спят?
- Это не кровати, манежи, - объяснила няня Даша. - Малыши в них ползают, играют, стоять учатся.
Воронок взлетел, сел на перила манежа, прошёлся. Няня Даша покатила манеж. Воронок взмахнул крыльями, но удержался. Ему нравилось кататься. Няня Даша откатывала манежи к двери, и Воронок перелетал на тот, который она собиралась взять.
Когда кончили передвигать манежи, Воронок перелетел на шкаф, сел возле репродуктора. Он вытянул шею, словно слушал — говорит радио или нет. По радио женский голос расссказывал о погоде.
Воронок шагнул, оказался у розетки, клювом ухватил шнур и стал тянуть. Няня Даша оттолкнула его и прикрыла ладонью розетку.
- Дай послушать погоду, - сказала она Воронку.
Он попробовал клювом оттолкнуть её руку, не смог и стал дёргать шнур.
Няня Даша схватила мокрую тряпку, махнула на Воронка. Он рассердился, отпрыгнул и завопил без остановки:
- Воронок хороший! Воронок хороший!
Радио совсем не было слышно.
Няня Даша вздохнула, убрала руку.
Тогда Воронок подскочил и выдернул шнур с вилкой.
Радио замолчало. Воронок послушал тишину, склонив набок голову, поддел носом шнур и посмотрел на няню Дашу одним глазом. Она послушно включила радио. Он опять выдернул вилку.
- Вот нашёл игрушку! - заворчала няня Даша. - И не надоедает ему одно и то же каждый день…
Воронок, приплясывая, вытаскивал вилку из розетки, слушал, как голос в пластмассовом ящичке умолкает, и требовал, чтобы няня Даша снова включила радио.
- Поиграл, и хватит, - сказала наконец няня Даша. - Мне пора дело делать…
Она наклонилась над ведром, стала полоскать тряпку, а ворон слетел со шкафчика, больше не обращая внимания на включённое радио, перепрыгнул порог и ушёл в тёмный коридор.
- Куда он? - спросил Дима.
- Проверять свои тайники.
- Какие тайники?
- Такие укромные местечки. В каждом — клад. Потеряю я гребешок или кто-нибудь забудет мелкую игрушку на крыльце, так я всегда знаю, где искать: хозяин на место прибрал. Он любит порядок… - говорила няня Даша, а руки её проворно мыли пол.
Дима переносил лёгкие стулья на чистый пол.
Няня Даша домыла до порога, выглянула в коридор:
- Ага, теперь Воронок пошёл в обход по комнатам, смотреть, где что плохо лежит. Потом мы с тобой наведаемся в его тайники, надо проверить, что там новенького появилось. Всё у него там разложено по сортам, как в магазине. В одном тайнике только пуговки, в другом — стёклышки, в третьем — что покрупней… А вот если заметит непорядок, с которым сам не справится, меня зовёт. Да ещё и ругает! А сторож он — не хуже собаки. Сразу даст знать, если чужой подойдёт… Хозяин!
- А может, Воронок волшебник? - вслух подумал Дима. - Он вовсе и не птица, может быть…
- Не знаю! - засмеялась няня Даша.
- И ночью в кого-нибудь превращается!
- А ты у него спроси, - посоветовала няня Даша.
Но тут возник на пороге сам Воронок и принялся подпрыгивать у ног няни Даши и каркать сварливым голосом.
- Пойдём поглядим, что ему там не понравилось, - сказала няня Даша. - Чего-то он уж больно ругается…
Дима побежал за ней.
В кухне на электроплитке дымилась и потрескивала кастрюля. Из неё шло густое облако чада.
- Батюшки, кастрюлю погубила! - Няня Даша поспешно сняла кастрюлю с плитки и распахнула окно.
- Крам! Крр-ррам! - (Диме казалось: «Срам! Срам!») негодовал Воронок. Он бегал по кухне, когти его цокали по кафельному полу.
- И правда хозяин! - с уважением сказал Дима. - Вот это птица!

Генка-Макарон

Няня Даша и Дима сидели во дворе на краю песочницы. Дима строил крепость из сырого песка, а няня Даша брала песок горстями, яростно тёрла кастрюлю.
Вечер был совсем тёплый, дождём уже не пахло. На самом краю неба таяло последнее облачко.
- Видишь, солнце съело все тучи, - сказала няня Даша.
- Как съело?
- Ну, как снег оно съедает весной. Растопились облака в небе от тепла. И завтра будет тепло. Слышишь, воробьи обрадовались, расчирикались… Ласточки цвиркают. Птичий вечер.
Дима поднял голову. Ласточки летали высоко в чистом небе и кувыркались. Видно было, как они рады, что ветра и туч больше нет.
- Вон за воротами ребятишки бегают. Пойди к ним, милый, чего тебе сидеть со старухой… - Няня Даша показала ему калитку.
Дима нерешительно открыл калитку. У них в Лыкове ребят нет. Зато скоро брат у него будет!
За соседним домом, где начинался овраг, горел маленький костёр. Несколько мальчиков бегали вокруг него с ветками в руках и кричали каждый своё.
Дима с удовольствием втянул в себя дымный воздух. В лесничестве они с папой часто вот так жгли ботву или старые ветки.
Огонь приветливо взмахивал красными язычками в белом дыму. Длинный хвост дыма растекался по траве.
Вдруг от соседней калитки Диму окликнул мальчик. Он был не очень большой, худой, лицо грустное, а глаза близко-близко друг к другу сидят, как у курицы.
Мальчик исподлобья оглядел Диму:
- Ты откуда? У нас таких нет.
Дима остановился:
- Я из детского сада.
- А-а… Я его в прошлом году кончил. Теперь я в школе.
- Как тебя зовут? - с уважением спросил Дима.
- Генка.
- А меня Дима.
- У тебя отец кто?
- Лесник.
- Ого! Здорово! А у меня только дед. Он старый, ворчит. Я от него удираю. А у тебя родители добрые?
- Добрые. А твои?
- Да у меня мамка живёт в городе. Письма пишет, чтоб я слушал деда, и шлёт деньги, а сама не приезжает…
- Эй, мелкота! - позвали от костра. - Идите играть!
- Во что? - спросил Генка, не двигаясь с места.
- Какой ленивый! Подойди, узнаешь, - засмеялся самый большой мальчик.
Генка неохотно поплёлся к костру. За ним пошёл Дима. Ему понравился этот большой мальчик. Сразу видно — сильный, все его слушаются, и говорит, как будто командует.
«Я тоже так буду, когда вырасту», - подумал Дима.
- Будем играть в салки, - сказал большой мальчик.
- Да ну их! - пробурчал Генка.
- Ты бегать не умеешь! - крикнул мальчик в синей рубашке.
- Это я не умею? - рассердился Генка. - Да я вас всех перегоню, если захочу.
- Захоти! - приказал большой мальчик.
- А я не хочу! - Генка пожал плечами.
Большой мальчик только усмехнулся.
- Вставайте в круг! Считаемся! - сказал он.
Ребята стали в круг и Генка тоже. Мальчик в синей рубашке начал считалку:

«Раз, два, три, четыре, пять!
Серый волк пошёл гулять.
Сидят зайцы под кустами.
Ты води, а мы не станем!»

Водить выпало Генке.
- Всегда мне! - захныкал Генка.
Скоро Дима понял, почему ребята смеялись, когда Генка сказал, что он всех перегонит. Хоть у него ноги длинные, он ими двигает как-то невпопад. Да ещё руками размахивает, как мельница. Конечно, совсем не умеет бегать…
Ребята пробегали совсем близко от Генки, дразнились, а он не успевал ни до кого дотронуться. Протянет руку, ребята отскакивают и смеются. Скоро Генка устал, шлёпнулся в траву и неожиданно заплакал. Да так громко, как маленький. И лицо закрыл руками.
- Ну, Макарон, опять заревел. Вот слабак! - небрежно сказал большой мальчик. Он глубоко засунул руки в карманы и вразвалочку пошёл к костру.
Дима присел рядом с Генкой и тронул его за руку.
- Чего тебе? - сердито спросил Генка. - Иди отсюда!
Дима обиделся. Побрёл к костру. Там было весело. Шустрый костёр громко стрелял кусками обгорелых сучьев. Голубой дым дышал и ворочался над ним.
Большой мальчик почти без разбега перепрыгнул костёр, только руки из карманов вынул. Дым закрыл его.
- Ты! Прыгай! - услышал Дима повелительный голос.
Он нерешительно разбежался и остановился у самого огня. За костром громко засмеялись:
- Ха-ха-ха!
Дима снова разбежался и опять остановился, будто наткнулся лбом на стекло.
- Ха-ха-ха! - засмеялись все ребята. - Боится!
Дима прижал руки к груди. Он смотрел на огонь и теперь сам чуть не плакал. Он знал, что сейчас ни за что на свете не перепрыгнет эту маленькую горстку хвороста, под которой дышит и дразнится живой огонь.
Ребята подбежали, оттолкнули Диму, стали прыгать через костёр и кричать:
- А я вот как!
- А я выше!
- Ого-го-го, братцы!
- Ух, я брови опалил!
Дима стоял в стороне. Никто его здесь не знает, никому не интересно дружить с человеком, который даже через такой костёр не может перепрыгнуть. Небось тот большой мальчик и про него думает, что он слабак! Надо попросить папу, чтобы научил прыгать через костёр. Тогда он им покажет! Разложит такой кострище, что они испугаются. А он возьмёт и перепрыгнет через него десять раз!
Тут Дима взглянул на Генку, всё ещё лежащего в траве. Генка не плакал. Приподнявшись на локтях, он следил, как ребята прыгают через костёр.
Дима вздохнул и пошёл к детскому саду. Когда он проходил мимо Генки, вдруг Генка ему улыбнулся:
- Здорово у меня получается?
- Что?
- Реветь без слёз! Все думают, что я взаправду! Хы!
- Зачем ты? - Дима сел рядом с ним.
- А чтоб отстали. Я вон какой длинный, а слабый. Это потому, что у меня сила ушла в рост! Понял? У других силы идут в руки или ноги. Вот они и бегают и дерутся. И ко мне пристают. Прозвали Макароном. Я их рёвом отшиваю.
- Папа говорит, мужчинам плакать не полагается, - сказал Дима.
- Ну и иди к своему папе! - неожиданно обозлился Генка, резко поднялся и пошёл к костру.
- Эй, Макарон, ползи бстрее! Будем в прятки играть! - закричали от костра.
Генка неуклюже побежал. Дима тоже поднялся и хотел бежать к костру. Он никогда не играл в прятки. Но вдруг он испугался, что не сумеет и над ним опять будут смеяться. Ему стало грустно. Очень захотелось домой. Сейчас бы рисовал за столом, а рядом мама кроила бы маленькие рубашки для братика. Хорошо, когда в доме тихо, только ножницы позвякивают, шуршит карандаш по бумаге и тикают ходики у двери…
Дима не удержался, заплакал и побежал к детскому саду.
- Кто тебя обидел? - Няня Даша обняла его.
- Домой хочу! - Дима уткнулся в её руку.

Красивая Катя

Утром пришли ребята, обступили Диму, стали на него смотреть. Пора было идти на завтрак, и все старались зазвать Диму за свой стол. Тянули его за руки, за рубаху. У него голова закружилась — столько разных глаз смотрело на него! Столько ртов кричало! Сильнее всех тянула Диму и громче всех кричала одна рыжая девочка:
- Он сядет со мной! Со мной!
- С тобой, с тобой, - сказала Лидия Дорофеевна и положила одну руку на плечо Диме, другую — на рыжие волосы девочки. Лидия Дорофеевна улыбалась и сама была похожа на большую девочку. Совсем не взрослый у неё вид. Но все её слушаются. Никто не кричит, все повернулись к ней. Она оказала:
- Мальчика зовут Дима. Он наш гость. И сядет он за Катин стол, потому что она сегодня дежурная, а значит — главная хозяйка. А гостей всегда сажают рядом с хозяевами, правильно?
- Правильно! - закричали ребята.
Дима сидел рядом с Катей и всё старался заглянуть ей в глаза. Никогда он таких не видел. Они были голубые! А в середине — чёрный кружок. Но Катя вертелась, и рассмотреть не удавалось. Наконец он попросил:
- Не верти головой, я хочу посмотреть, какие у тебя глаза. Ого! Разве такие бывают?
- А вот и бывают! Папа говорит, у меня глаза самые красивые! Красивей, чем у мамы! Все говорят: «У нас Катя будет красавицей!»
- А у нас есть овца. Она тоже Катя, - вспомнил Дима. - Только у неё глаза коричневые.
Катя расердилась:
- А у нас есть козёл Дима. У него глаза козлиные. Бе-бее… - Она замекала, высунув розовый язык.
- Овца Катя хорошая! - Дима старался исправить оплошность. - Она тоже красивая. У неё кудри на лбу…
Катя фыркула:
- Подумаешь! А у меня будут длинные волосы, как у Лидии Дорофеевны. Глянь, уже до плеча достают! - Она повертела головой.
- После завтрака идём в большой малинник, - сказала Лидия Дорофеевна. - Там ягоды собрали, но не все. Что осталось, теперь доспело и будет наше.
Все стали по двое во дворе. Катя сама взяла Диму за руку и сказала:
- Он со мной!
На дороге, как тёплый ковёр, лежала пыль. Её уже прогрело солнце. На ковре — узоры. Вот след копыт. Вот пробежала курица через дорогу. Велосипед провёл ровную линию в рубчик. Потом грузовик всё придавил и перепутал.
Дима держал Катину горячую руку. Это его стесняло, он не привык ходить, держа кого-нибудь за руку. Он не знал, о чём надо говорить с девочкой, поэтому молчал, разглядывал узоры на дороге.
Он очень обрадовался, когда увидел на дороге знакомого человека, Генку.
Генка сидел на корточках и что-то разглядывал. Дима с облегчением выпустил Катину руку, подбежал к Генке.
- Глянь, какой жучище! - Генка потрогал концом травины неторопливо пересекающего дорогу жука.
- На самой малой скорости чешет! - сообщил он Диме. - Знаешь, какой у него двигатель?
- Он живой!
- Живой, а не похож на живого. У живых сердце, и они дышат! А у него спина - видишь? - твёрдая и отливает железом.
- Если он не живой, кто его сделал? - спросил Дима. - И для чего?
- Да-а! - Генка задумался. - Для чего?
- Давай отнесём его с дороги, а то раздавят. - Дима взял замершего от страха жука двумя пальцами за спину и отнёс в траву.
- Зачем нужны такие? - раздумывал Генка.
- Их птицы едят, в них витамины для птиц, - объяснил Дима.
- Ну ладно, а сами для себя — зачем?
- Не отставайте! - крикнула Лидия Дорофеевна, оглядываясь.
Дима взял Генку за руку, они побежали и догнали ребят.
Катя с разбегу толкнула Генку в спину:
- Уходи! Дима с о мной, а не с тобой в паре! Ты не наш!
- Молчи, рыжая! - рассердился и толкнул её локтем Генка. — Я только в прошлом году кончил этот детсад!
Катя схватила Диму за руку.
- Да ну тебя! Я хочу с Генкой! - крикнул Дима.
Катя обиделась:
- Ну и иди со своим Генкой! Ты не знаешь, какой он хулиган! Мама не разрешает с ним водиться! - Катя показала Генке язык.
Катя шла одна перед Генкой и Димой и обдирала все кусты, какие встречались на обочине. Мятые обрывки листьев сыпались из её руки.
Дима сказал ей:
- Не рви листья, им больно!
- Откуда ты знаешь? - Катя фыркнула.
- Мама говорила. Она лес знает! Она говорит, деревья не любят тех, кто их ломает. И когда-нибудь отомстят.
- Ну да, отомстят! У них же нету рук-ног.
- Зато есть ветки! Могут по лицу хлестать. А если заблудишься, он закроют дорогу и не выпустят из леса…
- Подумаешь… - пробурчала Катя.
И чтобы показать, что ей всё равно не страшно, оборвала листья ещё с одной ветки. Ветка закачалась голая. Острый конец так и целил Кате в глаз. Катя посмотрела и отошла на середину дороги.
А Дима стал рассказывать Генке, что хочет сделать школу для зверей, где они будут учиться говорить по-человечески, как Воронок. Генка даже рот раскрыл и поднял брови:
- А ежей тоже там будут учить? А зайцев? Почему ворона может говорить по-человечески, а ёжик — нет? - спрашивал он Диму.
Им было так интересно разговаривать, что они вздрогнули, когда Лидия Дорофеевна вдруг захлопала в ладоши:
- Мы пришли! Внимание! Выбирайте себе по кусту, ешьте ягоды, а веток не ломайте!
Все кинулись к кустам, раскинув руки и крича:
- Чур, мой куст!
Дима замешкался, и Генка куда-то исчез. Тогда Дима подошёл к Кате. Но она заслонила свой куст и сказала:
- Не хотел со мной идти! Вот и оставайся без малины!
- Дим, иди сюда! - позвал Генка из-за кустов.
Сначала Дима собирал ягоды прямо в рот. Красных ягод оказалось много. Некоторые скатывались вниз, стоило тронуть ветку. Дима подумал, что медведи недаром любят малину. Медведи умные. Какая вкусная ягода! Дима запыхтел, как медведь, затопал.
А Генка рвал ягоды очень быстро, сразу двумя руками и сыпал их себе за пазуху, под рубаху.
- Это зачем? - удивился Дима.
- А куда собирать? - спросил Генка. - В кармане подавлю, а за пазухой целее будут.
- Да ты прямо в рот!
- Ну да, в рот! Это ж я деду собираю. Он старый, ему мало осталось на веку ягод поесть.
Дима стал помогать ему: одну ягоду Генкиному деду, одну себе в рот.
Когда возвращались, Дима смеялся: Генка шёл пузатый. Он придерживал обеими руками свою отвисшую от тяжести ягод рубаху. Генке тоже было смешно.
- Станьте в пары! Станьте в пары! - звонко закричала где-то впереди Лидия Дорофеевна.
Катя подбежала к Диме, молча схватила его за руку. Рот у неё был перепачкан красным соком, к щеке прилип зелёный листик.
- Он идёт со мной, а не с тобой! - заворчал Генка.
- У меня из-за тебя нету пары! - сердито сказала Катя и толкнула Генку плечом.
- Не толкай его, - попоросил Дима. - Раздавишь ягоды.
- Это наши ягоды! Куда ты их тащишь? - Катя толкнула Генку сильнее и закричала: - Лидия Дорофеевна! Пускай он наши ягоды отдаст!
Генка растопырил локти, защищая ягоды. Нечаянно он задел Катю острым локтем.
- Дерёшься? - зловеще спросила Катя. - Вот тебе! - Она забарабанила обеими руками прямо по ягодам. Красный сок закапал через рубаху.
- Что ты делаешь? - закричал Дима, хватая Катю за плечо. - Ты злая!
- Что тут? У кого кровь? - Лидия Дорофеевна схватила Катю за руку.
Генка заревел. По-настоящему. Слёзы побежали по худым щекам.
- Это не кровь, - сказал Дима. - Она ягоды раздавила.
- Он наши ягоды забрал! - крикнула Катя. - Пускай отдаст!
- Это он для деда, - объяснил Дима.
- Слушай, Катя! - Лидия Дорофеевна так рассердилась, что у неё щёки покраснели. - Какая ты, оказывается, жадная! Вот не думала! Ягоды растут не для нас одних, а для всех. А Гена, кроме того, помогал окапывать малину осенью. Значит, это и его ягоды…
- Он их не ел, он для деда собирал, - сказал Дима.
- Эх, Катя, Катя… - Лидия Дорофеевна покачала головой. Она сорвала большой лист лопуха, свернула его и стала помогать Генке выкладывать раздавленные ягоды в лопух.
Генка всхлипывал и вытирал нос рукавом.
- Я не жадная! - Катя топнула. - Это всё Генка виноват! Чего он с нами ходит?
Лидия Дорофеевна, не отвечая и не глядя на Катю, продолжала помогать Генке.
- Я хорошая-аа! - заплакала Катя. - Это Генка жадный. Сколько ягод забрал! Целый килограмм!
- Ну, я пошёл. - Генка взял лопух с ягодами у Лидии Дорофеевны. - Из них кисель можно сварить. Дед и кисель любит…
- Приходи завтра, - сказал Дима.
- Ладно! - кивнул Генка.

Тихий час

На веранде заснуть не легко: на лицо тебе то падает тень, то солнечный луч. Это значит, ветер качает липы и солнечные лучи проскальзывают на веранду через раздвинутые листья.
Липы уже отцвели, но всё ещё над кулачками будущих семян гудят пчёлы. Такие здоровенные! Кода пчела с размаху шлёпается на лист отдохнуть, все соседние листья качаются. И солнечный луч над Диминой раскладушкой то вспыхнет, то пропадёт, узкий, похожий на мамину вязальную спицу.
Дима слушал пчелиный гуд, смотрел сквозь ресницы, как листья шевелятся, и сам тихо покачивался на своей раскладушке: у неё дно из парусины. А папа рассказывал, что когда он служил на флоте, то спал на койке из паруса. Когда корабль качается в шторм, койка тоже качается. И Дима сейчас как будто плыл на корабле.
Дима повернулся на бок. На него смотрел через окно Воронок. Его днём при детях запирают в клетке. А то напугает кого-нибудь или клюнет.
Видно, как скучно Воронку сидеть в клетке. Смотрит на Диму то одним глазом, то другим, словно просит: «Выпусти меня!»
- Няня Даша говорит, тебя нельзя выпускать! - шепчет Дима. - Ты что-нибудь натворишь!
Кто-то дёргает Димину подушку с другой стороны.
Это опять Катя. Её раскладушка рядом. Она хихикает:
- А я чего придумала! Сказать?
Раскладушки заскрипели. Ещё кто-то завозился в другом углу. Почти никто не спал. Лидия Дорофеевна подняла голову от книги:
- Ну-ка, тихо!
Все замерли.
Где-то в конце улицы взревел трактор. Всё ближе, ближе. Пол на веранде задрожал, стёкла весело задребезжали в рамах.
- Я Воронка выпущу! Хочешь? - сказала Катя Диме в ухо.
- Нельзя! - испугался Дима. - Он знаешь какой!
Трактор остановился у детского сада, как раз напротив веранды. Мотор стал бурчать тихонько, так, что полы больше не дрожали.
Лидия Дорофеевна отложила книгу, быстро оглянулась на ребят и побежала к забору между песочниц, грибков и качалок.
Тракторист сидел прямо над забором в своей высокой кабине, как скворец в скворечнике, и смотрел на Лидию Дорофеевну.
- Лида! - крикнул он. - Я на новом тракторе! Хочешь, покатаю?
- Ты что! - Лидия Дорофеевна замахала на него рукой. - У нас тихий час! Уезжай скорей на своей грохоталке!
- Ты всегда меня гонишь, - скаазал обиженно тракторист.
Лидия Дорофеевна опустила голову и ответила так тихо, что никто из ребят ничего не услышал, хотя все дышать перестали, боясь пропустить интересный разговор.
Но тракторист её услышал. Он весело выпрямился, засиял весь, рванул на себя какую-то штуку в кабине. От этого трактор взревел страшным голосом, рванулся и поехал. Тракторист оборачивался и махал Лидии Дорофеевне. А она держалась за забор руками, смотрела ему вслед.
Снова трясся пол и звенели стёкла, и Дима сказал Кате:
- Нельзя выпускать Воронка!
- Ему ску-учно… - протянула Катя. - Мне его жа-алко!
- Он нахулиганит!
- Вот будет смешно! - Катя засмеялась и стала прыгать на раскладушке. И другие ребята запрыгали, потом начали кидать друг в друга подушки, потому что тихий час кончился.

Ножик в тайнике

Вечером дети разошлись по домам, а Лидия Дорофеевна не ушла.
- Давайте чинить игрушки! - предложила она няне Даше и Диме.
Она вытащила на крыльцо большую коробку, набитую безрукими и безногими куклами, потерявшими уши, хвосты и лапы кошками, зайцами и медведями. И ещё там было много машин без колёс и самолётов без крыльев. Они вытаскивали одну игрушку за другой из коробки и решали, что с ней делать. Скоро на всех ступеньках и на перилах лежали искалеченные игрушки, а Лидия Дорофеевна, няня Даша и Дима сидели среди них, как врачи среди раненых.
Дима не умел ремонтировать машины и шить. Он следил, как бы Воронок не стащил колесо или стеклянную пуговицу. Из пуговиц няня Даша делала куклам новые глаза. Блестящие ножницы тоже очень нравились Воронку. Его волновало, что у ножниц, как у него, есть клюв, которым они так громко щёлкают. Воронок прыгал между разложенных игрушек, а сам воровато поглядывал на ножницы. Иногда он трогал что-нибудь клювом. Дима его гнал, и Воронок сердился. Он уже несколько раз клюнул Диму. В первый раз было больней всего, но Дима не заплакал. А потом вроде бы привык. Воронок тюкнет клювом, отбежит и смотрит с торжеством:
«Ага! Заработал? Не связывайся со мной, ещё получишь!»
- Никакой ты не волшебник, а обыкновенный жулик! - отвечает ему Дима, потирая клюнутое место.
- Глаз с него не спускай, обязательно что-нибуль стащит! - ворчит няня Даша. - Даже кошка его побаивается. Поймает мышь и глядит, нет ли Воронка поблизости. А он, злодей, прячется, подстерегает… У всех всё отнимает! У котёнка — катушку, у кошки — добычу, у меня — пуговицы отвинчивает с жакета. Хорошо хоть халат с завязками…
- Привет честной компании! - весело крикнул кто-то за калиткой, и Лидия Дорофеевна сразу опустила голову.
Калитка открылась, на дорожке появился тракторист, тот самый, что приезжал на новом тракторе в тихий час.
Лидия Дорофеевна отодвинула волосы от лица и улыбнулась.
Глаза у тракториста блестели хитро, как у Воронка. Но Воронку он не понравился. Воронок шмыгнул под крыльцо и затих.
Тракторист подошёл к крыльцу:
- Принимайте меня в ремонтную бригаду! Всю технику беру на себя.
Он сел рядом с Лидией Дорофеевной, подмигнул Диме:
- Будешь моим подручным. Давай-ка вот тот самосвал. Отвёртка есть у вас?
- Какая там отвёртка, у нас бабье хозяйство, - сказала няня Даша.
Тракторист снова подмигнул Диме и вытащил из кармана складной нож. Вот это был нож! Ручка у него драгоценная — вся из перламутра. То жемчужно-серая, а повернёшь — голубая, с такими искрами, как будто по ней солнечный свет пробежал. А в боку понаделаны всякие пещеры, и сколько же там прячется добра! И разные ножички — большой, поменьше и совсем маленький, и отвёртка, и открывалка для консервов, и даже вилка! Тракторист всё показал. Диме понравилось, что, когда какая-нибудь вещь не нужна, она прячется в свою длинную пещерку с приятным таинственным щелчком: чпок!
- Да, брат, с таким ножом не пропадёшь! - важно сказал тракторист. - Гляди… - и он, быстро орудуя отвёрткой, прикрутил колёса к самосвалу. Руки у него большие, самосвал весь исчезает в его ладони. Но пальцы ловкие. Вот он уже кораблику поставил новую мачту — в мгновение обстрогал прутик, велосипеду исправил расшатанное седло.
Он давал Диме подержать нож. Ножик был тяжёлый, рукоятка - тёплая.
- Не кладите нож на пол, Воронок сцапает, - предупредила няня Даша и встала: - Пойду принесу ещё ниток…
Диму послали в кладовку за гвоздями.
Когда Дима вернулся, тракторист что-то рассказывал Лидии Дорофеевне, они смеялись и Диму не заметили.
Нож блестел на нижней ступеньке перламутром и сталью. К нему крался Воронок. Вот он клювом подвинул нож к самому краю ступеньки, столкнул на землю. Спрыгнул за ним сам и потащил под крыльцо. Там был самый богатый его тайник. Няня Даша уже не раз посылала Диму слазить под крыльцо и отыскать какую-нибудь пропажу. Здесь Воронок копил пуговицы, колёсики, сюда притащил однажды бутылочку с молоком и кружку, которую няня Даша только что купила. Он прятал под крыльцо всё, что надо было побыстрее унести с видного места. А уж потом кое-что перепрятывал.
Некоторое время Воронка не было видно. Наверное, любовался ножиком и поздравлял себя с удачной проделкой.
Дима улыбнулся: «Ух, хитрец!» - и хотел рассказать Лидии Дорофеевне про ножик, но тут Воронок выскочил уже без ножика и вдруг как ударит тракториста клювом в ногу между ботинком и брючиной!
Тракторист ойкнул, сморщился, схватился за ногу. А Воронок взлетел на крышу веранды, сел на краю и стал так сердито каркать, что тракторист спросил, потирая ногу:
- За что он меня невзлюбил? Я ему ничего не сделал!
- Больно? - спросила Лидия Дорофеевна. - Ой, бедный! - и она погладила тракториста по голове, как маленького.
Тракторист заулыбался, вскочил:
- Всё прошло! Бежим в кино? А то места займут…
И они убежали.
О ножике Дима не успел сказать.
Воронок замолчал. Перелетел на столбик забора, стал глядеть вслед Лидии Дорофеевне и трактористу. А Дима тем временем юркнул под крыльцо. Вот он, нож. Лежит на пёстрой груде пуговиц. Дима потрогал перламутровую ручку. Она была теперь холодная. Дима быстро зарыл нож поглубже в пуговицы. Сердце у него колотилось.
Над головой стукнула дверь, крыльцо загремело от шагов, послышался голос няни Даши:
- Вот тебе раз! А где же все?
Дима выкатился из-под крыльца в лопухи, потом как ни в чём не бывало вышел из зарослей. Только лицо почему-то горело.
- Они в кино побежали, - объяснил он.
Няня Даша смеялась. Воронок танцевал на дорожке. Он широко расставлял ноги, развешивал крылья до земли и быстро крутился на месте.
- Чего это он празднует? - удивлялась няня Даша.
Дима знал, чему Воронок рад, но ему очень не хотелось об этом говорить сейчас. Он бы и сам мог прыгать и плясать вместе с Воронком. Ведь ножик — замечательнй, настоящий ножик — теперь принадлежал ему! И никто никогда не узнает об этом! Можно тайком его доставать и строгать что хочешь! Только стыдно и немного страшно. Ножик-то чужой!..
«Я поиграю и отдам», - решил Дима.
Они с няней Дашей дотемна чинили игрушки. Няня Даша шила, а Дима вдевал нитку в иглу, подавал оторванные лапы, хвосты, руки. И они разговаривали.
Воронок тихо сидел на перилах крыльца и поглядывал на Диму то одним глазом, то другим. Наверное, боялся, что Дима выдаст секрет про ножик. А Дима забыл о ноже. Вспомнил, когда уже стал засыпать.
Вспомнил и сел на кровати: «А что, если Воронок вырыл ножик из-под пуговиц и перепрятал? Пропадёт ножик! Если он ещё в тайнике, надо его скорей оттуда вытащить...»
В коридоре было гораздо темнее, чем в комнате. Страшно! Дима шёл, держась рукой за стену.
А вдруг Воронок поколдовал, вышел из клетки, превратился в человека и сейчас как нападёт!.. Уф…
Дима нащупал дверь, толкнул и вышел на крыльцо. Ему показалось, что на улице совсмем светло. Кроме луны и завёзд, светились деревянные перила и ступени, и каждая травинка тихо светила сама по себе.
А в тайнике — бархатная чернота, будто именно под крыльцо спряталась чёрная ночь.
Дима нащупал нож под пуговицами, вытащил и побежал назад, крепко сжимая скользкую рукоятку в кулаке и прислушиваясь.

Кубики и пистолет

После завтрака в столовую, где все ещё сидели за столами, вошли трое: два взрослых мужчины и Генка. Молодой парень и седой усатый дядя несли большую корзину, а Генка держался за неё.
От корзины остро пахло свежим деревом, только что распиленным. Так сильно пахло, что в носу защипало. И Дима вспомнил, как зимой они с папой кололи дрова, как Дима носил поленья в сарай, пальцы потом склеивались и пахли смолой…
Мужчины с Генкой прошли в зал. Ребята, толкаясь, побежали за ними.
- Мы принесли вам подарок с пилорамы, - сказал молодой парень. - Строительные материалы для вас наготовили…
Столяры опрокинули корзину среди зала. На полу выросла гора белых кубиков, брусков, чурочек. Всем сразу захотелось строить. Ребята с визгом бросились к этой горе.
Столяры смотрели улыбаясь.
- Ребята! Внимание! - Лидия Дорофеевна хлопнула в ладоши. - Что надо сказать добрым столярам - Мише и дяде Серёже?
Ребята все вместе крикнули:
- Спа-си-ба-а!
- Пожалуйста, - сказал дядя Миша. - И Генке вашему спасибо, он помогал нам нести. Вы уж его примите к себе. Он вам скажет, как сделать кубики красивыми.
- Краской разрисовать! - басом сказал Генка.
Дядя Миша повернулся к Лидии Дорофеевне:
- Насчёт заноз не беспокойтесь. Каждую чурочку обточили внимательно. Троньте-ка, что за дерево. Шёлк!
Дима погладил крепкую сосновую дощечку. Действительно, шёлк! Он вспомнил про нож. Вот бы построгать! Нельзя, заметят…
Столяры ушли, а Генка оказался рядом с Димой. Он толкнул Диму в бок, подмигнул и показал на свой карман. Карман сильно оттопыривался.
Лидия Дорофеевна посадила всех за столы, раздала каждому по семь кубиков и дощечек.
- Сегодня будем рисовать на кубиках масляной краской только с одной стороны. Осторожно, не шалите с краской! Она не отстирывается. Докажите, что вы уже большие и умеете работать аккуратно, - говорила Лидия Дорофеевна, обходя ребят. Каждому она выкладывала из большой банки на кусок картона густую каплю зелёной краски. - Кто разрисует одну сторону, несите кубик мне. Я положу на шкаф, пусть сохнет. А завтра будем разрисовывать другую сторону…
- Я в столярке выточил нам с тобой пистолет! - прошептал Генка Диме в ухо. - Ты умеешь рисовать? - Он вытащил из кармана кривоватый, но всё же похожий на настоящий пистолет. - Видал трансформаторную будку около котельной? Там такой череп нарисован! И две кости! Жуть! Давай на пистолете… - И вдруг раздался страшный крик на кухне. Потом — грохот. Все замерли и уставились на Лидию Дорофеевну.
- Что случилось? - воскликнула она и побежала на кухню.
Ребята бросились за ней. На кухне кто-то пронзительно визжал.
Ребята столпились на пороге кухни, заглядывая через плечо друг друга.
На широком подоконнике распахнутого настежь окна припрыгивала повариха тётя Шура. Она визжала и махала одной рукой, а другой крепко держалась за раму, чтобы не упасть.
На полу в луже компота вверх дном стояла огромная кастрюля. Горячий компот ещё дымился. Варёные яблоки и ягоды были как большие и маленькие острова среди коричневых ручьёв, расползающихся по кухне.
А на чистом, выскобленном столе стоял удивлённый Воронок. Он склонил голову набок. В клюве он держал за хвост большую мышь.
- Шура, слезь с окна! - крикнула Лидия Дорофеевна. - Я его выгоню. Освободи ему дорогу в окно. - Она замахала руками на Воронка: - Кыш!
- Сроду боялась мышей, - плаксиво сказала тётя Шура, но с окна не слезла.
Воронок не обратил никакого внимания на Лидию Дорофеевну. Он повернулся к двери, стал разглядывать ребят. Он кого-то искал.
- Няня Даша! - кричало несколько голосов в коридоре. - Там Воронок!
Няня Даша едва протиснулась в дверь.
Воронок, увидев её, обрадовался, пошёл к ней по длинному столу, волоча мышь.
- Вот ты где! - сказала няня Даша. - А я вижу, клетка открыта, какой это баловник тебя выпустил? - Она подставила Воронку раскрытую ладонь. Он положил ей в ладонь мышь.
- Это ты подарок мне принёс? - спросила няня Даша. Она вытащила из кармана халата газету, завернула мышь. Ворон с силой потёр нос о край стола, вскочил на плечо няне Даше, вытащил у неё из-под косынки прядь волос, начал нежно перебирать клювом волосинку за волосинкой. Лидия Дорофеевна засмеялась, дети тоже.
Придерживая Воронка на плече, няня Даша пошла из кухни.
- Ах ты ж, разбойник! Ах, разбойник… - приговаривала няня Даша.
Ребята расступились перед ней.
Только тогда тётя Шура слезла с подоконника.
- Я буду жаловаться! - крикнула она вслед няне Даше. - Только компот сварила, - вздохнула она, поднимая с пола кастрюлю и глядя на разбросанные по всей кухне изюм и ломти яблок, - и вот он где. Чем теперь детей поить?
- Не мог же он такую кастрюлю столкнуть! - сказала Лидия Дорофеевна.
- Мышей боюсь! - сердито посмотрела на неё тётя Шура. - Влетел этот Змей Горыныч и мышь тащит. У меня руки так и задрожали. А если бы мышь в компот попала? - опять закричала она. - Нельзя держать хищную птицу в детском учреждении!
- Ручную птицу полезно держать в детском учреждении, - строго сказала Лидия Дорофеевна. - Пусть дети видят, что можно и хищную птицу приручить. Вы поняли, дети, что Воронок очень любит няню Дашу?
- Поняли! - ответили ребята.
- А за что он её любит?
- Она добрая! - закричали ребята.
- Кто же из вас оказался такой глупый? Кто выпустил из клетки Воронка? - Лидия Дорофеевна внимательно оглядела притихших ребят.
Ребята стали молча переглядываться: «Не ты?», «Не видал, кто?»
- Ясно, кто! - сказала тётя Шура.
- Кто же? - повторила Лидия Дорофеевна. - Выпускать — смелый, а признаваться — трус?
Дима встретил Катин взгляд. Глаза её были широко раскрыты от страха и умоляли: «Ты знаешь, что это я! Не выдавай!»
- Это вон чья работа, больше некому! - Тётя Шура протянула руку и вытащила из толпы ребят упирающегося Генку.
- Что я сделал? - захныкал Генка.
- Известно, что! Как тут оказался? Зачем повадился к нам? - сердито спрашивала тётя Шура и встряхивала Генку. - Только вздохнули, главный выдумщик ушёл от нас в школу, а он опять тут как тут, и опять за свои выдумки!
- Это не я! - Генка вырывался из её крепких рук.
- Я видала, как ты утром крутился под окнами! Чего высматривал?
- Да я на пилораме был! И пришёл со столярами! - обиженно закричал Генка. - Я помогал нести кубики!
- Помогал! Рассказывай!
- Это не яа-аа! - наконец заплакал Генка.
Диме стало его жалко. Бедный Генка! До чего ему не везёт! То его толкают, то смеются над ним, а сейчас вот ругают ни за что. И Катя сейчас заревёт, по лицу видно.
- Это я! Это не Генка, а я открыл клетку! - вдруг громко сказал Дима неожиданно для себя.
Все повернулись к нему, и ему сразу стало легко. Тётя Шура отпустила Генку и спросила, удивлённая:
- Ты-ы! Скажите! Такой был тихоня, а уже испортился! Видишь, что ты наделал? - она снова закричала. - Кто будет пол мыть? Где я возьму новый компот?
Генка шмыгнул в дверь и бросился бежать по коридору. Ребята начали расходиться. Катины синие глаза смотрели на Диму с благодарностью, и он почувствовал себя героем. Только Лидия Дорофеевна погрозила ему пальцем, но потом всё же улыбнулась.

Катин бант

Когда все разбрелись по двору — кто к качелям, кто к беседке, Дима зажал в кармане нож вспотевшими пальцами и стал оглядываться — куда бы спрятаться построгать…
Лидия Дорофеевна остановилась рядом, хотела что-то сказать, но к ней подошла Катя, протянула синюю палочку. Это была скатанная в трубку синяя лента.
- Завяжите мне бант! - попросила Катя.
- Во так новость! - удивилась Лидия Дорофеевна. - Ты же вчера говорила, что не хочешь больше быть девочкой. Ты же решила превратиться в мальчика!
- А теперь я хочу оставаться девочкой! - сказала Катя, украдкой взглянув на Диму.
Лидия Дорофеевна улыбнулась и повязала ей бант. Катя гордо поплыла по деревянной дорожке. Она придерживала за концы юбку, будто не шла, а танцевала. Её бант был похож на пропеллер. Диме захотелось её догнать и подуть на бант, чтобы он завертел синими лопастями и поднял Катю на воздух.
А Катя вдруг вернулась к нему и взяла за руку:
- Видал, я могу ходить как балерина! А бант у меня — корона! Я похожа на балерину, да?
- Ты похожа на вертолёт! - ответил Дима.
- Сам ты вертолёт! - Катя сорвала с головы свой красивый бант и отвернулась.
- Чего это она? - спросил Дима Лидию Дорофеевну.
Лидия Дорофеевна положила руку ему на плечо. Они оба смотрели, как Катя бредёт по двору, опустив голову и загребая сандалиями песок.
- Бедная Катя, - сказала Лидия Дорофеевна. - Она хочет, чтобы ты с ней дружил, а ты её всё время обижаешь.
- Обижаю?
- Да разве ты не понял? Она и Воронка-то выпустила, чтобы тебе отомстить за то, что ты с Генкой больше разговариваешь, чем с ней.
- Отомстить? А откуда вы знаете?
- Я знаю, - прошептала Лидия Дорофеевна и прижала палец к губам.
- Как волшебница? - тоже стал шептать Дима. Он запрокинул голову и смотрел в лицо Лидии Дорофеевны. Конечно, она волшебница! У неё чёрные глаза! И чёрные волосы. А волшебницы как раз такие и бывают — с чёрными глазами и чёрными волосами, они всё знают и понимают язык зверей. - А вы знаете язык зверей? - спросил Дима.
- Я знаю язык людей, - сказала Лидия Дорофеевна. - И учусь угадывать, о чём люди думают. Пойди-ка скажи Кате что-нибудь хорошее. Обрадуй её.
- А что сказать?
- Придумай!
Дима долго придумывал приятные слова. Но они выходили какие-то глупые: «Ты не пропеллер, не вертолёт, а балерина, только бант у тебя как пропеллер...» - разве это приятно слышать?
Наконец Дима улучил момент, слазил в Воронков тайник и достал оттуда большую синюю пуговицу. Она была сверкающая и прозрачная. Сквозь неё всё кажется синим и расплывчатым.
Когда Катя проходила мимо, он сунул пуговицу ей в руку.
- Ой, какая красивая! - ахнула Катя и покраснела от удовольствия.
И Дима очень обрадовался, стал прыгать вокруг Кати, сильно топая по деревянной дорожке.

Подарок няни Даши

Диме теперь нравилось хозяйничать в детском саду, когда все ребята разойдутся. Вместе с Воронком они, когда темнело, делали обход всех комнат. Дима проверял, заперты ли окна. А то ветер ночью может налететь и разбить стекло. Разбросанные игрушки Дима подбирал и прятал в шкаф. Упрямый Воронок дотошно искал, где что плохо лежит. Если кукла валялась посреди комнаты, он на неё налетал и клевал в голову. Дима бросался выручать куклу или машину. Воронок старался его обогнать.
- Птица приучит к порядку, - смеялась няня Даша, глядя, как Дима спасает от Воронка игрушки. - Знаешь, как он меня приучал? Прежде я, бывало, оставлю нож или вилку на столе, так он подберёт — и под буфет. Пришлось привыкать сразу класть на место.
В этот вечер няня Даша постирала свой большой чёрный платок и повесила во дворе сушить. Дул ветер, платок то хлопал, как чёрное крыло, то вздувался парусом, то опадал и снова превращался в обыкновенный мокрый платок.
Воронку это очень не нравилось. Каждый порыв ветра, от которого платок шевелился, приводил Воронка в ярость. Воронок то кружил над платком, то стрелой падал вниз, чтобы клюнуть того, кто размахивает чёрным крылом, но никого не находил. Наверное, это его пугало и злило. Он кричал дребезжащим хриплым голосом. Такого крика у него Дима ещё не слышал. Атаки становились всё яростнее.
- Да он зацепится за верёвку, крыло сломает! - забеспокоилась няня Даша. - Вот беда, не любит, когда что-нибудь чёрное болтается! Не даёт сушить на улице.
Она схватила какую-то простыню, побежала во двор, а Дима — за ней. Вот она проворно накинула простыню на платок и стянула внизу узлом. Платок перестал биться. Теперь на верёвке повис белый мешок. И Воронок сразу успокоился. Он вдруг плавно опустился Диме на плечо. Дима покачнулся от неожиданности. Воронок оказался тяжёлый. Дима закрыл глаза от страха, чувствуя через рубаху, какие жёсткие у Воронка когти. И этот изогнутый клюв у самой щеки! Уй-юй-юй!
Няня Даша удивилась:
- Уже тебя признал? Как быстро! Да ты не бойся, он тебя не поранит. Он осторожный. Унеси-ка его, я сниму платок.
Дима всё же боялся. Он медленно пошёл в кухню с Воронком на плече.
А на кухне Воронок перепрыгнул на спинку стула, и Дима сразу развеселился, накрошил на столе печенье и глядел, как жадно Воронок его подбирает.
- Ну, вижу, вы совсем подружились, - сказала няня Даша, входя в кухню. - А знаешь, я уж давно ищу, куда бы Воронка пристроить. Тут из-за него одни неприятности. Ему нужен молодой хозяин. Вороны долго живут…
Дима так и замер. Он не верил своим ушам.
- Хочешь взять Воронка? - спросила няня Даша.
- Ещё как! - воскликнул Дима. - Очень даже!
Няня Даша вздохнула:
- Ну что ж. Так я за него буду спокойна. И отец твой любит птиц. Я помню, он мальчишкой отбирал у всех рогатки. Столько из-за этого драк было! Вот завтра твой отец приедет, и забирайте Воронка.
- Завтра! Ура! - Дима подпрыгнул от радости. Он представил, как весело будет у них в доме с Воронком.
- Рад? - улыбнулась няня Даша. И потом пригорюнилась.
И Дима вдруг подумал, что больше сюда, наверное, не приедет. И никогда не увидит няню Дашу. Не будет сидеть с ней за столом и слушать, как она говорит, и смотреть, как меняется её лицо от движения морщин, от быстрой улыбки. Неужели нельзя, чтобы няня Даша тоже оказалась у них в доме? Надо сказать папе, пусть она к ним приедет!
Дима ощупал в кармане трактористов ножик. Надо отдать! Няня Даша, наверное, обрадуется. Дима видел — она искала в Воронковом тайнике ножик и, конечно, не нашла, и у неё было огорчённое лицо, когда она развела руками, а Лидия Дорофеевна покачала головой и что-то сказала. Никто не догадался, что нож у Димы.
Конечно, можно сбегать в раздевалку и спрятать нож в сумку с одеждой. А завтра он уедет. И увезёт нож. Дома спрячет где-нибудь. Под дровами или в сарае. А если папа увидит и спросит — откуда нож?
- Няня Даша, я нашёл трактористов ножик, - сказал Дима и положил нож на стол.

Добавлено спустя 8 минут 25 секунд:
Домой!

Дима ждал отца всё утро. Прислушивался: не он ли топает по деревянной дорожке. И всё-таки прозевал.
Вдруг Лидия Дорофеевна говорит:
- А Диму кто-то ждёт во дворе за кухней! - А сама хитро улыбается.
Дима выбежал через кухню на заднее крыльцо, а у крыльца стоит лошадь с телегой, и папа ходит по двору, курит.
Дима так и бросился к нему.
- Ну как ты здесь обжился? - спросил папа. - Вроде не мог подрасти, а как-то изменился. Или мне кажется?
Какой папа красивый!
Раньше Дима не замечал, какие у него родители — молодые или старые. А теперь разглядывал папу заново. Ему очень нравилось, как у папы блестели белые зубы под тёмными полосками усов. Усы не кололи. Дима их потрогал. Они как пружинки.
Одной рукой отец поднял Диму высоко над головой. Дима захохотал и стал дрыгать ногами, уцепившись за отцовскую руку.
- Счастливого полёта! - сказала с крыльца Лидия Дорофеевна.
Отец опустил Диму прямо в телегу на мешки, прикрытые рогожей.
- Ну как мой малый показал себя? - спросил он Лидию Дорофеевну.
- Помогал. Не баловался. И вообще он хороший человек, - сказала она.
Отец просиял.
- Пап, а где мой братишка? - спросил Дима. - Почему он за мной не приехал?
- Не братишка, а сестрёнка. - Отец засмеялся. - Она ещё не может за тобой приезжать, в люльке лежит.
- А как её зовут?
- Да пока никак. Мы с тобой придумаем ей имя.
- Катя! - сказал Дима. - Пусть будет Катя.
- Приедешь к нам ещё? - спросила Лидия Дорофеевна. - А то Катя без тебя теперь заскучает.
Дима кивнул:
- И вы к нам приезжайте. У меня в лес шалаш! Правда, пап? А грибов у нас!
В телегу была впряжена лошадь Дунька. Она никогда не любила долго стоять на месте. Её хотелось домой. Она оглянулась, увидела, что Дима сидит в телеге, и медленно пошла к воротам.
- Тпррруу! - закричал Дима.
Дунька послушно остановилась и опять оглянулась: ну что там ещё?
Няня Даша вынесла клетку с Воронком. На клетку накинута тряпка, чтобы Воронок не видел, что его увозят, и не волновался.
- Вот это подарок! - удивился отец. - Знаменитая учёная птица!
Дима обнял клетку обеими руками:
- Я буду держать, чтоб не сильно качалась.
Из-за няни Даши выглянула Катя.
- И Катя пришла прощаться, - сказала Лидия Дорофеевна.
Катя подбежала к телеге и протянула Диме свою синюю ленту, скатанную в твёрдую трубочку. Катя ничего при этом не сказала, повернулась и убежала в тёмный коридор.
Отец растворил громко скрипнувшие ворота. Дунька вывезла телегу на дорогу. Дима махал рукой и кричал:
- Приезжайте к нам! У нас хорошо!
Генка стоял за воротами насупившийся.
- Уезжаешь?
- Уезжаю, - сказал Дима.
- А можно мне к вам? - вдруг попросил Генка.
- Пап! Возьмём! - обрадовался Дима и потянул отца за пиджак.
- Да, хорошо бы тебе товарища хоть на недельку. Только как родители?
- Да у меня их нету! Только дед. Он сам будет рад, если вы меня возьмёте, - быстро проговорил Генка. - Я его не слушаюсь, а вас буду. Вон он стоит, спросите сами.
Дед стоял у дома напротив, опираясь на палку. Был он маленький, тощий, в валенках. Сразу видно — очень старый!
Димин отец подошёл к Генкиному деду, о чём-то они поговорили, дед кивнул и махнул рукой.
- Отпускает! - запрыгал Генка и поскорей влез в телегу.
- Генка, ты там не балуй! - крикнул дед слабым голосом.
- Не-е! Не буду! - радостно завопил Генка.
Отец взял вожжи, прыгнул в телегу. И они покатили по мягкой дороге мимо полей под солнцем к лесу.
Генка прижался к Диме плечом и сказал:
- Во жизнь! Вчера на тракторе катался, сегодня — на лошади! А мотоцикл у вас есть?