....На практике насилие ведь не восток Украины принес на Майдан, как уверяет украинская власть. Наоборот, Галичина пришла сначала в Киев, а потом пошла дальше на восток, в Донецк навязывать пророссийским регионам выгодный ей путь в Европу. Но ведь заводы востока Украины традиционно сориентированы на заказы из России. И для них ускоренная евроинтграция – это смерть и нищета жителей региона. Они производят, а не торгуют с Польшей и Венгрией, как галичане и закарпатцы.
Если разобраться, польско-австрийская Галичина - это такая же чуждая остальной Украине автономия, как Крым. Она имеет очень мало общего с остальной Украиной. Навязывать ее Бандеру духовной материковой Украине губительно для единства страны и мира в ней.
Это все равно, что завтра Подкарпатские русины скажут, что Украина - это они, и все должны жить так, как они. А в райцентре Берегово Закарпатской области вы вывеску или название улицы на украинском не всегда встретите. Только на венгерском, потому что большинство проживающих тут венгры. Или, например, Днепропетровские евреи объявят себя Украиной и скажут, что Украина - это Днепропетровск и все должны жить, как они. Или Донбасс скажет, что Украина - это я, и все в Украине должны говорить по русски, добывать уголь, лить металл и строить станки.
Но Донбасс, кстати, никогда не равнял Украину под одну, свою гребенку. А вот галичане почему-то решили заняться этим. Вы ж посмотрите, кто вместе с Галичиной за Украину? Поляки, литовцы - исконные враги украинцев в борьбе за Речь Посполитую-2. С помощью этого наспех создаваемого политического проекта поляки и литовцы хотят потеснить из лидеров Европы немцев и французов. И для этого им нужна Украина, которая позволит воссоздать Речь Посполитую. А то, что украинцы были бесправны в этом древнем государстве, да и в Польше перед Второй мировой войной, и в реинкарнации Речи Посполитой им уготована та же роль, об этом литовские, польские и украинские политики и ученые скромно умалчивают.
Да и дадут ли немцы и французы потеснить полякам и литовцам себя в Европе, пусть даже с помощью Украины?
Право автономии в Украине нужно не только Донбассу, а и Галичине. Она слишком отличается от остальной Украины, и это - объективно. До 1939 года она была в составе Польши, в 19 веке и раньше это была Австро-Венгрия и Польша. Навязывать опыт и представления о Европе Галичины всей Украины – это означает разорвать ее на части, запад и восток, потому что у них совершенно разные исторические корни. Львов всегда был Европе. И не удивительно, что он зовет всю Украину в Европу. Но Донецк, Луганск и многие другие регионы Украины исторически сориентированы на Россию. Они ценят свои связи с русскими, это для них часто их зарплаты и будущее. И так просто они не дадут разорвать их.
А тот, кто хочет разломать и порвать Украину, он, да, будет равнять ее под европейскую Галичину, и обвинять в сепаратизме восток.
Если галичанам нужны Майдан и Европа любой ценой, им нужна автономия и - вперед на захват Львовской Ратуши, палатки на площади Рынок и проспекте Свободы до Оперного театра и вперед - в Европу! Она у Вас рядом, до Польши 90 км ото Львова! Зачем вы тянете с собой тех с востока, кто хочет жить с Россией? У них, как у вас Европу - Россию из окон видать. И они долгое время жили в России, как вы в Европе. Навязывать Востоку правила Галичины - это до добра не доведет Украину. Уже не довело.
Сейчас вместо отмены виз Европу галичане гробы и похоронки получают, в Украине царят нищета, бесправие, озлобленность людей друг на друга.
А начиналось все с того, что галичане посчитали себя большими казаками, чем запорожцы, хотя никогда не были и не будут ими на практике.
Гордыня рвет и ломает жизнь отдельного человека и целого народа. Нам надо научиться отличать ее от законной исторической гордости, которая есть у каждого народа, в том числе и украинцев. Примером тут может послужить, как это ни странно будет звучать для украинца, Россия....
http://svpressa.ru/blogs/article/122787/

...Основатель современной украинской государственности в ХХ веке Михаил Грушевский1 считал, что Украина должна быть федеративной1, о том же говорил и выдающийся диссидент, борец за независимость Украины Вячеслав Черновол. Любое ответственное правительство Украины должно понимать сложность и культурную неоднородность своей страны.

Проблема как раз в незрелости украинского политического класса. Он на протяжении всех лет независимости был увлечен разделом и переделом ресурсов страны, перекладывая конечную политическую ответственность вовне: временами — на Москву, а сейчас — на Запад. У них не было навыка ответственности за свое государство. Сейчас они идут в кильватере США, разрушая свою страну.

России не нужно контролировать или опекать Украину. Достаточно, чтобы она была даже не пророссийской, а просто нейтральной, нормальной, «проукраинской», без националистического безумия.
http://expert.ru/expert/2015/22/donbass ... v-storonu/

Вчера украинский премьер «настоятельно рекомендовал» новому главе антимонопольного комитета Юрию Терентьеву рыть носом землю, но найти лазейки в законодательстве, чтобы начать против «Газпрома» дело о злоупотреблении своим монопольным положением.

Арсений Петрович спит и видит, как он, объединившись с Еврокомиссией, которая тоже поднимала этот вопрос, взыщет с «Газпрома» 10% от общей суммы всех контрактов по поставкам газа на Украину, сообщают РИА Новости

Что происходит в голове у премьера? Еще позавчера он истово кланялся и просил у того же «Газпрома» скидку на топливо, а сегодня решил воспрять духом и, помимо скидки, еще и отсудить у нас 10% от объемов выручки? По-моему, ему уже даже психиатр не поможет, ибо его «газовая» озабоченность переросла в метеоризм. Метеоризм головного мозга. И слоган «Газпрома» явно не про вашу честь, Арсений Петрович.

Но оставим на секунду Яценюка с его фонтаном идей, поручений и громких слов. Мне стало интересно. А вдруг, чисто гипотетически, есть возможность того, что «Газпром», поставляя газ на Украину, несмотря на всю сложность наших двусторонних отношений, без задержек, и закрывая глаза на всевозможные просрочки платежей, каким либо образом нарушает антимонопольное законодательство?

Я, конечно, не юрист-международник, и уж тем более не представитель украинской власти, который должен априори знать все законы своей страны, но мне, простому обывателю, понадобилось ровно пять минут, чтобы в очередной раз доказать самому себе весь абсурд и популизм украинского премьера. Я нашел текст украинского закона «Об ограничении монополизма и недобросовестной конкуренции…» в последней редакции от 2001 года, забил его в он-лайн-переводчик, ибо украинска мова мне не под силу, и что же я почерпнул? Пункт 4 статьи 2 гласит:

В случаях, если международным договором, согласие на обязательность которого предоставлено Верховной Радой Украины, установлены иные правила, чем те, которые содержатся в настоящем Законе, применяются правила международного договора.

А всем известно, что отношения «Газпрома» и «Нафтогаза» не раз получали поддержку у Верховной Рады, и, стало быть, наш «Газпром» уж никак не может быть субъектом этого закона, а, следовательно, даже формального повода предъявить претензию у украинских антимонопольщиков нет.

Кроме того, в соответствии с законодательством Украины, само по себе обладание субъектом хозяйствования монопольным положением не является противоправным. Таковым является лишь злоупотребление доминированием на рынке. А о каком злоупотреблении может идти речь, если мы, как я упомянул выше, бесконечно идем на уступки?

Но, в последнее время на Украине слишком бесцеремонно относятся ко всем общечеловеческим ценностям, а уж про новейшее законотворчество, которому хочется крикнуть «горшочек, не вари», и говорить не приходится. Так что быстро принять новый антимонопольный или переписать старый для ВР – плевое дело. Видимо именно на это и намекал Яценюк свеженазначенному Юрию Терентьеву.

Может быть есть еще шанс, и премьеру стоит обратиться к врачу, чтобы тот как минимум прописал таблетки от метеоризма или заставил его «наплечный горшочек» хоть немножко «варить» в пределах здравой логики.

И эта задача крайне усложняется в том случае, если США все-таки удастся разделом Украины расколоть геополитическое партнерство России и ЕС, которые хотят решить украинскую проблему без участия США. Эта внешнеполитическая линия последовательно реализуется Россией, которая еще в марте 2014 г. заявила, что не будет присоединять другие территории Украины. В чем "слив"? В том, что отстаивание российских государственных интересов натыкается на мощнейшее противодействие США? Россия ведет последовательную внешнюю политику, которая, по всей видимости, в сложившихся условиях является единственно верной. Другое дело, что сами условия для нас неблагоприятны, они сложились из-за многолетнего пренебрежения украинской проблематикой и сильно запущены. Но это отдельный вопрос.

Почему-то "эксперты", с завидной регулярностью каждый месяц разводящие панику о "сливе", не упоминают о долгосрочных государственных интересах России, давя на эмоции по поводу того, что она до сих пор не пошла войной на Киев. ....
http://oko-planet.su/politik/politiklis ... cmana.html

Все равно что мертвые

Лилия Родионова — член комиссии по делам военнопленных ДНР. Я прихожу к ней со списком фамилий украинских военнослужащих-контрактников, пропавших в августе. «Таких не было» — ответы, полученные в казачьей части в Свердловске, где, по информации матерей, могли находиться солдаты, в СБУ Донецка и других подразделениях ДНР и ЛНР звучат одинаково. Матери пропавших утверждают, что их детей вывезли на территорию России сотрудники ФСБ. Каждый раз я передаю им: из моих поисков ничего не вышло, а они спрашивают: «Почему мы не можем найти наших детей?»

— Ременюк… — Лилия читает фамилии из списка. — Ременюк — «двухсотый». Уже и мама его об этом знает. Они просто смириться не могут. И ДНК совпадения есть. Но родители все равно не верят. Ну, вот я каждый день разговариваю с одним отцом — пятнадцать лет его сын проработал в Москве, приехал в отпуск домой, буквально сутки побыл, в шесть утра пришли, мобилизовали. У него были берцы какие-то особенные. Отцу предложили опознать по берцам, но он не согласился. Ему сказали: «Не хочешь забирать этого, бери того». А есть у меня история, где три раза сошлась ДНК, но мать не согласилась с результатами. Мама же знает своего сына. Если у взрослого человека не было зуба, то он и не вырастет. А ей отдают тело с зубом. «Позвольте… зуб не вырастет… Не возьму». «Как не возьмешь? ДНК совпала. Забирай».

— Вы хотите сказать, что это подтасованные результаты совпадений по ДНК?

— Я не знаю. Мне трудно судить, что там происходит. Но я сталкиваюсь с тем, что люди не верят в смерть своих детей, даже если есть совпадение ДНК. А с матери Ременюка мошенники уже порядка 50–60 тысяч гривен содрали. Обещали, что они его привезут. С чего все началось? Якобы их российские солдаты взяли в плен. У меня был список — сорок человек. И Ременюк в нем, и Карпов, и Олег Чиж. Матери утверждали, что якобы они находятся в Лефортове. Подождите… «Твой сын кто?» — «Слесарь». — «Твой сын кто?» — «Учитель». — «Твой сын кто?» — «Водитель». Кому они нужны в Лефортове? Они рядовые — кому-то интересны? Никому. Их там, конечно же, нет. Были единичные случаи, когда раненых из Иловайского котла вывозили на Россию. Сюда до Донецка везти — 80–90 километров, и еще обстрелы. Ближе было в Россию, в ростовский госпиталь. Были случаи, когда мы вывозили сюда семьи ребят, попавших в плен, а отсюда отправляли на Россию, чтобы парень больше не шел воевать. Потому что он этого не хотел. Но чтобы насильно держали в России — это чушь. Потом появилась версия, что они проданы в рабство чеченцам. Все экстрасенсы как будто сговорились, утверждали, что видят, как ребята работают в тяжелых условиях на кирпичных заводах, а рядом вода. Потом начали появляться другие версии: работают они в копанках, в шахтах. Да какие копанки?! Тут они уже все развалились. Тут самим шахтерам работать негде. Чушь! Теперь другая версия: они чуть ли не на Северном Ледовитом океане лед рубят, не знаю, для чего. Потом: что в Крыму на виноградниках работают. И еще… Есть списки небезызвестного Рубана. (Украинский генерал-полковник Владимир Рубан известен своей посреднической деятельностью при обмене военнопленными. — «РР».) Без вести пропавшие у него числятся в плену.

— Почему?

— Я не знаю.

— А без вести пропавшие — это все равно что мертвые?

— В 90 процентах случаев. Есть еще места, где, возможно, находятся захоронения. И мы до сих пор их поиск не прекращаем. Мы и вчера собирали останки… В Луганске судмедэксперт мне рассказал: он живет в Хрящеватой, и как раз когда там все эти бои шли, пришли к нему представители ВСУ и попросили бензина. «Зачем?» — «Тела надо сжечь». — «Подождите! Что ж вы делаете? Жечь нельзя. Потом ДНК нельзя будет взять». — «А трупный яд?» В общем, рассказали ему эти мифические истории о том, что все заразятся трупным ядом и умрут. «Закопайте! Жечь нельзя! То, что в земле, и семьдесят лет пролежит, а ДНК все равно извлечь можно будет». А из того, что сожгли, уже не извлечешь.

Кто узнает обгоревшего

— На той стороне людям сложно представить, что когда взрывается боекомплект, от танка ничего не остается. Металл раскаляется докрасна и плавится, течет, как смола. Какое там тело? Все спекается до вот такого вот кусочка, — показывает кулак, — и из него материала не получишь. Там можно только экипаж к номеру танка привязать. По-другому — нет. У меня тут одна женщина требовала и требовала «повернути сина»: «Де ж він є? Серед пленних немає, серед загиблих немає». А где он? Ну, где он?! Старобешевский район. Там на проводах и на деревьях куски тел висели. Разрывало тела на части. Вчера в Углегорске были. Выкопали фрагменты. Ребята с украинской стороны забрали, а выехать не смогли, потому что обстрел. Здесь переночевали, а сегодня утром мы их уже туда отправили. Они вчера, конечно, шок от обстрела получили… Ну, и лисы с собаками в оврагах все растащили. А еще мы сталкиваемся с тем, что украинская сторона забирает только то, что хочет, а чего не хочет, то бросает.

— А чего не хотят?

— А вот в Новогригорьевке ребят собрали и в окопах прикопали. Приехал офицерский корпус. Чангар — позывной этой женщины. Что можно будет узнать, она забрала, а обгоревшее — фрагменты, руки, ноги — они там бросили. Кому нужен обгоревший? Кто его узнает?

— А вы зачем их взяли?

— Чтобы отправить на Украину.

— То есть вы берете сгнившие куски тел, загружаете в машину и отправляете?

— Конечно. В Чернухино, когда люди начали возвращаться в разбитые дома, находили там просто кусочки черепа. Мы складывали в пакетик и отправляли.

Обращайтесь в военкомат

— Чиж Олег… С его сестрой мы долго перезванивались. У этой девочки был только брат, больше никого. И она одной из первых начала: «Чиж Олег! Пропал Чиж Олег!» Мы начали спрашивать: «Кто видел Олега Чижа?» И один из пленных назвал себя этим именем. Но на той стороне выяснилось, что это обман. А когда его спросили, почему он так сделал, ответил: «Я слышал, что его все ищут, и подумал, если я скажу, что это я, то быстрее домой попаду». Этот пленный врал, а мы считали, что Олег Чиж жив. В поисках Олега Чижа мы прошли все этапы: Лефортово, Чечня. А уже было совпадение ДНК стопроцентное.

— Извлеченное из останков?

— Да. Он где-то то ли на Саур-Могиле погиб, то ли в Степановке. И жетон его нашелся, и крестик индивидуальной работы. Но сестру долго на той стороне уверяли, что он в плену там-то и там-то. Думаю, что скорее всего они так пытаются скрыть потери. У нас был пленный Николай Сурменко из Херсона. Мы долго общались с его мамой. Он чернобыльский ребенок, весь больной, у него сахарный диабет, он вот такой вот, — показывает рукой расстояние от пола в метра полтора.

— А почему он пошел воевать с такими проблемами?

— А там не спрашивают. Там есть мобилизованные без пальцев рук. Есть с инфарктами… Да, Ярослав, — отвечает на звонок. — Сейчас занята, давайте через полчаса… Это с украинской стороны звонят, — поясняет Лилия. — Союз «Народная память». Мы с ними по пленными работаем… Так вот у матери Сурменко сердце болело за то, что ее сын здесь, но она боялась и того, что его повторно мобилизуют. А все село смеялось над ней: не верили, что ее сын на войне. Говорили: «Да ты спрятала его где-то». А когда он вернулся из плена домой, собрали 5 тысяч гривен ему на лечение… А был у меня случай, когда женщина из какой-то глухой деревни Западной Украины, которая не знает, что такое мобильный телефон, нашла где-то списки пленных Рубана. В них ее сын числился двести каким-то. Она отсчитывала по ним количество уже освобожденных. Кто-то ей дал телефон, набрал мой номер, и вона каже: «Будь ласочка, видпусти мого синочка до дома». — «А почему мы его должны отпустить?» — «А у нього завтра день народження. Дев’ятнадцать рочкив ему буде». — «У нас его не было и нет». — «Як же так? Вин же в списках Рубана». И она понять не могла, что ее сына нет. Его совсем нет. Понимаете? Я им всегда говорю: обращайтесь в свой военкомат. Ведь это же они пришли и забрали вашего сына. Они за него отвечают. Может, они какой-то запрос сделают. Но знаете, как к матерям относятся там, на Украине… Один только командир из Иловайского котла каждый день звонил мне: «Как там мои ребята? Этот? А этот?» Он не требовал: «Отдайте!» Он просто про каждого спрашивал, и я вместе с ним уже выучила все их фамилии. Это был единственный командир, который интересовался судьбой своих ребят. Единственный!

— Сейчас у вас есть пленные?

— Есть. Мало, но есть. На обмен пойдут. Я сама к пленным часто захожу. У них есть телефоны, они звонят своим родственникам. Там есть медпункт, оказывается любая помощь. Но раненых мы стараемся сразу отдавать. У нас был парень из Дебальцево. Он ехал на такой машинке с маленьким кузовом — раненых они вывозили. А холодно ж было. Попали под обстрел на трассе Артемовск-Дебальцево. Те, кто в состоянии был ходить, они… бросили раненых. А с этого парня сняли обувь и часы: «Тебе больше не пригодятся». Раненые еще стонали, но к вечеру все утихло. Он сидел с лейтенантом в кабине. Лейтенанту двадцать два года. Тоже раненый. Лейтенант ему говорит: «Прижимайся ко мне, пока не замерзли». Потом лейтенант умер, и он грелся об него, пока тот не остыл. Трое суток он вылезал из кабины и лизал снег, но потом уже не смог залезть обратно, так и остался на снегу. Когда пришли ополченцы и подняли его, он подумал, что это ангелы.

— Как они поняли, что он живой?

— Стонал. Они его сюда привезли обмороженного. А я вам не сказала, что он сам медик, хирург. Давление у него уже по нулям было, тело окоченело. Мы быстро с той стороной связались: «Готовьте самых лучших докторов!» Хотели сохранить ему руки. Но правую он потерял.

Политика на зоне

— У вас есть информация о том, как обращаются с пленными ополченцами?

— Плохо, но мы не мстим. Мы просто хотим, чтобы там нас услышали и поняли: мы люди, и мы хотим по-людски. У кого есть разум, до того дойдет.

— Вы не мстите, потому что против насилия или только для того, чтобы вас услышали?

— Чтобы не причинять насилия никому! Они должны нас услышать: нельзя поступать так! Так звери не поступают! Правда, гражданские после плена берут в руки оружие. У нас тут был один вор в законе, огромную зону держал. Он сам из Дебальцево. После обстрела вышел посмотреть, цел ли дом, его сразу повязали как сепаратиста. Потом нам его всунули — на обмен. И он, освободившись, сразу же пошел в ополчение, хотя у них на зоне действовал принцип: мы ни за красных, ни за белых, зона — вне политики. Хотя сейчас уже и зона в политике. Когда наших людей осуждают за сепаратизм и бросают на зону, там над ними очень жестоко издеваются зеки.

— А им-то что?

— Но они же зеки с той стороны. Не знаю, что им, но это вот так. Хотя и другой случай вам расскажу. Гражданские попали в плен под Снежным. Их держали на Краматорском аэродроме в ямах с трупами, и один из этих мальчиков после попал в Полтаву на зону к зекам. Это тоже у них такая воспитательная работа — кидают к зекам. Этого мальчика там жестоко били, а когда туда же кинули второго, Алексея Жукова, тому уже выбили все зубы. А у него сахарный диабет. Так вот у него сахар повысился, он начал в кому впадать. Тут смотрящий узнал об этих двух осужденных за сепаратизм, и издевательства моментально прекратились. Дошло даже до того, что зеки ему еду пережевывали. Всего очень много разного происходит.

Плен возле дома

— Я и сама в плену на той стороне побывала. В июле 2014 года. Я начала ездить в Славянск, вывозить оттуда и раненых, и гражданских с инфарктами и инсультами. Брала всех, кого только можно было запихнуть в скорую. Потом начала ездить в Снежное. Ехала в Мариновку забрать украинского раненого и привезти его сюда, в Донецк.

— Почему вы решили из-за украинского раненого рисковать жизнью?

— А какая мне разница? Мы целый день вывозили раненых из Снежного. И потом вот этот один остался. Его надо было перевезти в больницу. А уже темно было, и мы заехали на украинский блок-пост. Откуда он только там взялся? Скорую расстреляли. Как мы живы остались, непонятно. Мы позалезали в такие ниши… не знаю, как мы в них вместились.

— А кто стоял на блок-посту?

— Пограничники, я так полагаю.

— Но украинские пограничники вроде не бьют и не обижают?

— Они нас и не били. Они даже колебались, что с нами делать. Может, отпустить? Я когда вылезла из скорой в медицинском костюме, они матом: «Медики!» — «Да, медики. Было бы странно, если бы в скорой ехали не медики». Машина ехала с мигалками, нас издалека было видно. Но они стреляли от страха, думали, что мы диверсионная группа. Наконец после долгих колебаний они решили нас по этапу отправить. Привезли в Успенку, оттуда — в Солнцево Старобешевского района. Там уже начали применять силу. Оттуда на вертолете отправили на краматорский аэродром.

— Применять силу — это что значит?

— Били прикладом. До сих пор плечо болит. Раздевали догола. Правда, не знаю зачем. Ползти заставляли по земле от вертолета к стенке, имитировали расстрел.

— Вы ползли?

— Я не ползла, остальные ползли с мешками на голове. А меня вели. Нас били прикладами.

— Что вы чувствовали, когда вас раздели? Стыд?

— Ничего. У меня мешок на голове был. Полное опустошение. Меня потом спрашивали: «А ты молилась?» Я говорю: «Да. Господи, помоги. Больше ничего». Ну, им почему-то нравилось это делать. Мне тяжело было раздеться. Конечно. Но потом я подумала: если вам это нравится, если вам этого хочется, то наслаждайтесь. Потом разрешили одеться. А мешок не снимали.

— Значит, вы их не видели?

— Не видела. Я только кроссовки у одного в Солнцево видела, больше ничего. Только голоса их слышала. Потом отвезли нас в Изюм. Там милиционеры были, и они тоже: «Вы ж медики, вас-то за что?» Воды нам принесли, потом хлеба с чаем и в камере закрыли. Оттуда отправили на Харьков в СБУ. Там мы в машине долго ждали, и завязался с охранявшими разговор. Хотя разговаривать было запрещено. Но один из них сказал: «Я сам родом из России. Я на Майдане в “Беркуте” был». — «В “Беркуте” был? А что ж ты тут делаешь?» — «А я остался верен присяге». — «А кому ты присягу давал?» — «Народу». — «Ну, вот я — народ. Вот я сижу перед тобой с наручниками и мешком на голове. Я ж народ». — «Но ты ж сепаратистка». — «А ты знаешь, почему я сепаратистка? Потому что когда Майдан стоял, я каждый день работала. Вечером бежала домой с работы, включала телевизор, чтобы узнать, что происходит. И вот когда вас начали цепями бить, когда вас начали жечь, я вышла на митинг и кричала… Нет, я не кричала «Хочу в Россию!», я кричала «Слава “Беркуту”!» Мы не знали, как еще вам помочь. Мы просто кричали, чтобы вы знали, что мы — с вами. А теперь ты как хочешь, так с этим и живи!» И когда меня уводили, он взял и по руке меня погладил, потом поймал мою руку в наручнике и дважды ее пожал. Все.

— Это рукопожатие вошло в копилку ценных для вас жестов?

— Пусть это в его копилку входит! Если он живой остался, пусть сам думает! Российский МИД сделал о нас запрос в Харьковское управление СБУ. Ему ответили, что нас там нет. Мы ведь там нелегально находились, без документов. Мне приписывали, что мои отпечатки пальцев, которых у меня никто не брал, найдены на четырех гранатометах. А потом пошли разговоры: «Их уже ищут». Вот это радость была — нас ищут. Тогда уже перестали бить так откровенно. В Солнцево моя мама живет. От того места, куда нас привезли, до дома, в котором я родилась, — десять километров через поле.

Существо без ничего

— Тогда мы подарили амулет одному украинскому офицеру. Не знаю, жив ли он, в Старобешево потом было очень жестко.

— Зачем вы ему подарили амулет?

— А если бы не он, нас бы убили. Там еще какой-то батальон стоял. Они все говорили по-украински. И когда вот этого офицера забрали на обед, они к нам подошли, размовляли на такой западенской мове. Вот эти уже начали пинать: «Ты, фашистка, пришла на мою землю». — «У меня тут мама живет! А ты тут откуда?!» Офицер вернулся, увидел это, всех разогнал и поставил свою охрану, запрещал подходить к нам и вступать в разговор. А так кто знает, чем бы это кончилось. Запросто могли изнасиловать и покалечить. Без вариантов. Они злые были. Это происходило с 23 на 24 июля, а с 21 по 22 там они сами себя постреляли. Получилось как — у них там большая часть стояла в Каштах. Этого населенного пункта даже на карте нет, а сейчас многие мне звонят — их дети в Каштах и пропали. Им обед и ужин на вертолетах привозили. А в Солнцево, — Лилия рисует схему на листке, — тут вот высотки стоят, тут речушка маленькая, а дальше — уже село. И вот они оттуда почему-то начали по этой части стрелять. А эти стали туда стрелять. И перестрелялись до такой степени, что землю выжженную только оставили. Я знаю потому, что нас кинули в воронку, я там рукой трогала. Там раньше клубника росла — я же местная, я знаю. А теперь только зола оставалась.

— А зачем они в своих стреляли?

— Ну, такое у них часто происходит. Раньше это было нечаянно, потому что у страха глаза велики. Кто-то где-то выстрелил — и начинается. В Краматорске так же потрепали тогда 95-ю аэромобильную бригаду. Нам говорили: «Мы вас отдадим 95-й. Они сейчас злые. Они с вами расправятся». Текст — дословный. Вы спрашивали, представляла ли я себе их. Да, одного представляла. Высоким, с таким вот носом, — показывает загнутую линию.

— Вы сейчас рисуете образ какого-то Мефистофеля.

— Он был очень жестокий. Очень. И размовлял на чистой западенской мове. Но когда мы сидели в машине, подошел к нам такой, судя по голосу, молоденький-молоденький паренек. Начал совать мне кусочек шоколадки в руку: «Їсте… Їсте…» Шепотом говорил, боялся, что услышат. «Їсте… Їсте…»

— Вы чувствовали себя жертвой?

— Да.

— Вы чувствовали себя униженной?

— Да. Я чувствовала бессилие. Чувствовала себя существом без прав, без ничего.

Уже не враг

— Вы пожалели о своей деятельности?

— Нет. Нет, конечно. Я ездила в Северск, вывозила раненых из больницы. Приехала, а электричества нет, по-темному на-шли эту больницу. Медсестричка оттуда звонила, просила забрать раненых. А когда мы уже оттуда выехали, она снова позвонила и сказала, что через полчаса за-шли туда нацики (бойцы Национальной гвардии. — «РР») искать раненых. Мы когда их сюда в Донецк везли, они не верили, что кто-то мог за ними приехать. А потом через два месяца позвонил отец одного из них и спросил: «Такого-то помните?» — «Да, помню». — «Он погиб». Как я могу о чем-то жалеть? Да, до всех этих событий у меня была хорошая работа, кошка, собаки.

— Где они теперь?

— Мой дом долго был на оккупированной территории. 7 августа в ночь, а тогда еще и электричества не было, я заехала домой. Была я там ровно семь минут. Меня встретила мама. Я погладила собак, погладила кошку. И уехала. Собаки после этого отказались есть. За ними — кошка. Все они умерли. И нет у меня теперь ни собак, ни кошки… Раньше у нас в семье ужин был в семь часов, скатерть на столе, цветы. Я не знала, что смогу спать в палатках, есть из чего попало и что попало. Жить без денег. Обходиться без косметики. Без всего того, что раньше казалось мне нужным.

— За год находящиеся тут стали свидетелями ужасающих событий. Таких, которые не могут происходить даже в самом страшном кино. Почему все это случилось?

— Мы в Донбассе — все равно что микробы, блохи. Кому мы нужны? Тут другие силы задействованы, они огромны. Все случается тогда, когда этому надо случиться. Я все-таки думаю, что Советский Союз — это было хорошо. Людям тут не нужна никакая Новороссия, никакая Россия. Люди хотят вернуться в Союз.

— Чтобы обрести если не равенство и справедливость, то хотя бы идею о них?

— Я акушерка. Я принимаю роды с 1985 года. Я помню, что о многом плохом мы узнали после распада Союза. У меня было много-много родов. Прошло время, и я начала принимать роды у тех, кого принимала в родах.

— И что вы чувствуете, когда сейчас собираете кусочки от тех, кого, возможно, принимали в родах?

— Я видела много убитых… Даже когда я вижу незнакомого, мне тяжело… Вот был случай у нас. Позвонила мама Харитонюка. У нее пропал сын. А через два-три дня я поехала в Логвиново, там холмы такие, линия высоковольтных передач. И танк разбитый стоит. Мальчик-ополченец показал мне захоронение. Он в воронке украинского солдата похоронил. А я смотрю, на табличке написано: «Харитонюк». — «Ой, а его мама искала». Он спрашивает: «А сколько ему лет?» — «Не помню. А тебе сколько?» — «Двадцать один. Я его похоронил». То есть во время боя он похоронил его в воронке. Холмик сделал, нашел палки, связал крестик, еще и табличку потом подписал, шлем сверху надел. «Вот он — враг. А ты так сделал. Зачем?» — «Не-е-ет, он мне уже не враг. А вы скажете когда-нибудь, сколько ему лет?» — «Скажу». А тут мама опять на связь выходит. Девятнадцать лет ему было — танкисту этому.

— Люди не хотят убивать друг друга?

— Нет, конечно. Мы пленных недавно на обмен повезли, — рассказывает Лилия новую историю, — и «двухсотых» отдать тоже. Там окопы такие узкие на украинском блок-посту. Я вышла из машины. Темно. Чуть на голову одному солдату, сидевшему в окопе, не наступила. Они: «Мы не в курсе про обмен». — «Сейчас я свяжусь». А связи нет. А из окопов уже человек двадцать вылезло, и все возле меня крутились — им интересно было. Один мальчик подходит ко мне: «А скажите, это правда, что у вас там дети раненые?» — «Конечно. И раненые, и без ножек, без ручек, без глазок остались». — «А вы не обманываете? Это правда?» — «Правда». Тут приезжают с нашими. Я-то четверых привезла. А тех оказалось восемь. И они: «Нет, тогда отдадим только четверых». Так вот, когда меня к стенке расстреливать ставили, у меня руки так не тряслись. Хорошо, было темно, и они этого не видели. Я не понимала… Вот они передо мной со связанными руками, с мешками на головах. Мне можно только четверых забрать, а остальные? И я там блефовала вовсю.

— Как?

— Где-то шутила, где-то кого-то обняла. «Я ж вам троих везла, а четвертого — в подарок. И вы мне подарок сделайте». Когда всех отдали, я, чтобы быстрее оттуда уехать, пока не передумали, сама схватила эти мешки с «двухсотыми» и перекидывала их в другую машину. Потом пошла возвращать фонарик, который они мне одолжили, и тот же мальчик ко мне тянется из темноты: «Скажите, а что мне теперь делать?» — «У-уходи! Убегай, пока ты живешь. Беги отсюда, беги!» Вот этот мальчик — в моей копилке. Его я буду помнить… А что будет с нашими людьми с той и с этой стороны после войны… Они же как собаки, попробовавшие кровь. Потом с такой собакой очень тяжело совладать. А с людьми еще труднее. Особенно с женщинами. Если она пошла с оружием убивать, то стала крайне жестокой и опасной. Для нее война как алкоголизм. Я видела таких женщин. Меня спрашивают: «А если бы у тебя тогда было в руках оружие?» Я не знаю, как повела бы себя я, но мне кажется, я не могу убить. Ну не смогу я убить. А мне еще говорят: ты должна их ненавидеть. Подождите… Почему я должна кого-то ненавидеть? Я всегда пытаюсь понять человека и найти ему оправдание. Ведь он все равно чем-то руководствовался и право выбора имел. Может, где-то он чего-то не понял, а может, где-то чего-то не понимаю я… Но я не ненавижу.

Марина Ахмедова


Источник: http://expert.ru/russian_reporter/2015/ ... uda-begii/

Если бы это не касалось судеб миллионов людей, то могло бы показаться смешным. Как завиральный парадокс с претензией на интеллектуальность.


Но людей это, к сожалению, касается. Напрямую касается абсолютного большинства граждан, живущих в той части Украины, которая считается освобождённой «Революцией Гідності». Ну, того известного переворота в феврале прошлого года. Путча имени Порошенко, Яценюка, Турчинова, Кличко и прочих ярошей. И Коломойского, конечно. Не будем забывать о Бене. Его вклад в «революцию» трудно переоценить, одни тысячи горевших шин сколько стоили! Не говоря уже о карательных батальонах и бригадах футбольных фанатов. Конечно, сейчас управляющий заокеанского куратора, числящийся американским послом в Киеве, приказал олигарху отойти в тень, но это дело временное. Да и парадокса тут никакого нет.

Парадокс, о котором пойдёт речь, гораздо глубже. И это не забавное интеллектуальное мудрствование, а суровая правда жизни и главная РЕАЛЬНАЯ проблема современной Украины.

Действительно, с одной стороны — новые власти в Киеве конвейерным способом клепают законы, постановления и указы, весь смысл которых — уговорить народ поверить, что он, народ, уже больше года воюет с Россией, которая по этому поводу громогласно объявлена «страной-агрессором». И-де только из-за этой войны «освобождённым людям» в «освобождённой стране» жить всё хуже и хуже, и всё никак не сбудутся все те сказки, за которые так героически стоял и так стоически скакал Майдан.

Вторая цель законотворчества властей, а также их указотворчества, заявлениетворчества и прочей шумной лабуды, в сущности, та же — убедить в наличии этой же «войны с Россией» закордонных спонсоров и (особенно) заокеанских кураторов.

О злоковарной агрессии без устали верещат все наши политики от пана президента и мистера премьера — до последнего нардепа Обуховской райрады. О том же непрестанно вещают все государственные и «типа независимые» газеты, сайты и телеканалы, совершенно независимо принадлежащие украинским… ну, то есть, как «украинским»… Словом, принадлежащие нашим дорогим олигархам. («Олигархи» — это такие специальные граждане, практически по Оруэллу — самые освобождённые в нашей свободной стране. Правда, свободной совсем не в том смысле, за который скакал Майдан).

Но не будем о грустном. Тем более что всё это, повторимся, — только с одной стороны.

А с другой стороны — Россия, эта «страна-агрессор», ежеминутно проклинаемая всеми рупорами возрождённой нации со всех амвонов национального патриотизма. Так вот, эта самая Россия является основным, а по большинству ключевых позиций — так просто-таки главным торговым партнёром Украины. Которая, повторимся, согласно заявлениям её высших лиц, больше года только и делает, что сражается с Россией. Напрягая, сами понимаете (так тоже объявлено) все силы «відродженої нації».
Тут, конечно, все сразу начинают вспоминать своего рода «Малый парадокс» — тесное коммерческое сотрудничество с «агрессором» тех самых «высших лиц», вроде гражданина Порошенко — верховного главнокомандующего Вооружённых Сил Украины и счастливого владельца кондитерской фабрики в городе Липецке. Но не станем злопыхательствовать над этой «мало парадоксальной» ситуацией.

Во-первых, к ней уже все настолько привыкли, что даже перестали удивляться. Во-вторых, там у них в Липецке, как говорится, не всё так однозначно. Т. е., фабрика, действительно, принадлежит президенту Украины и регулярно платит в российский бюджет изрядные налоги. Но ведь при этом очень патриотично с налогами мухлюет, и тем самым чинит супостату посильный урон. Но главное — в-третьих, — липецкий «Рошен» — предприятие на территории РФ, и ни он, ни его налоговый мухлёж не имеют никакого отношения к межгосударственному торговому балансу.

Для чистоты картины также в стороне оставим самые специфические в смысле внешней торговли местности Украины, как чересчур показательные и, следовательно, нерепрезентативные. Вроде Запорожья с его гигантом «Мотор-Січ», Харькова с его «Хартроном», и Днепропетровска с его некогда легендарным «Южмашем». Оставим! Тем более, что «Южмаш» недавно закрыли, да и сам Днепропетровск, похоже, вскоре переименуют согласно новому патриотическому законодательству. (Вряд ли вернут историческое имя Екатеринослав, скорей уж появится какой-нибудь Порошенкоштадт или Яценюк-сити, а верней всего — «Бенябург»).

Не будем зацикливаться ни на этих регионах, всей своей историей и всей экономикой намертво связанных со злоковарным «агрессором», ни на «дальнем западе» Украины, веками копившим комплексы, прозябая под скипетром то Австро-Венгрии, то Речи Посполитой. Возьмём местность нейтральную как в электоральном, так и в экономическом аспекте. Благо, как раз подоспела свежая статистика по Николаевской области. Самое то!
Итак, что мы имеем по Николаеву? За 1 квартал 2015 года (уже второго года «великой украинско-российской войны») ведущими странами-партнерами в Николаевской области в сфере импорта были Гвинея (24,7% к общему объему импорта), Гайана (13,6%), Российская Федерация (11,6%), Китай (7,3%), Беларусь (6,7%), Польша (5,1%) и США (4,3%).

11,6% от общего импорта и почётное третье место (около 9 млн. американских долларов) — довольно странно для государства-агрессора, вы не находите? Впрочем, с экспортом дело обстоит ещё «страньше». («Всё страньше и страньше» — удивлялась Алиса, оказавшись в Зазеркалье). Итак: в сфере экспорта Николаевской области за тот же 1 квартал 2015 года Российская Федерация (напоминаем: «коварный агрессор») занимает безусловное первое место, с огромным отрывом опережая других партнёров: РФ — 37,9% к общему объему (более 74 млн. долл. США). Но втором месте — Египет — 20,6%, Испания — 5,3%, Турция — 5,2%, Португалия — 4,8%, и Германия — 3,8%.

Отдельно заметим, что всё это — с учётом того, что по экономике Николаевской области в январе—марте 2015 года отмечено увеличение экспорта товаров во все страны-партнёры, кроме России и Египта, равно и импорта — из всех ведущих стран-партнеров, кроме Беларуси, России и США.
Что тут обращает на себя особое внимание? Прежде всего, какое-то совершенно «неагрессорское» поведение России. И, страшно сказать, совсем не военная ситуация в товарообороте с ней. Не говоря уже о том, в нормальной, не зазеркальной жизни само словосочетание «товарооборот с агрессором» звучало бы бессмыслицей. Потому что одно из двух: или война, или товарооборот. Но в Зазеркалье всё возможно. Можно и орать на всех перекрёстках про войну и агрессию, и при этом вести взаимовыгодную торговлю. Сказано же: парадокс.
Но удивительно также и положение в товарообороте со странами, с которыми мы так торжественно «евроассоциировались» ещё прошлым летом! Могут возразить: реализация экономической части Соглашения о Евроассоциации отложена аж до начала 2016 года. Но это, что называется — «разговоры в пользу бедных»! Ведь Евросоюз-то в одностороннем порядке снял целый ряд ограничений для наших товаров, и как бы распахнул двери. Практически настежь. Казалось бы, украинские товары неиссякаемыми потоками должны были хлынуть на богатые европейские рынки, ломая и радикально меняя всю структуру торгового баланса.

Но чего нет, того нет. Из 27 тарифных квот на беспошлинный импорт, которые ЕС предоставил Украине, в прошлом году были полностью выбраны всего четыре (поставки виноградного и яблочного сока, мёда, консервированных помидоров, а также обработанного зерна). Еще восемь были использованы частично, некоторые — не более чем на 1%.

Оказалось, что беспошлинная торговля — это ещё не «золотой ключик». Это только ведро, которым, — чисто гипотетически — можно постараться вычерпать тот здоровенный и глубоченный «пруд», на дне которого золотой ключик лежит. А, может быть, и не лежит. Тут как фишка ляжет. Поскольку остаются ещё бесконечные проблемы сертификации, квотирования, лицензирования и прочих технических регламентов Евросоюза, которым украинские товары должны соответствовать, чтобы быть допущенными на вожделенные рынки ЕС. А иначе — никак. Стоит всё это бешеных денег. (Николай Янович Азаров называл в разное время разные цифры, но никогда ниже 140 миллионов евро).

Таких денег никто не даст. Уже даже никто и не обещает. Ни ЕС, ни МВФ, ни США. Так что неиссякаемые потоки под большим вопросом. И кто мог предположить такую засаду?! Ну, строго говоря, многие могли. Тот же Азаров в предпоследний момент спохватился, осознав, что «обіцянки — для дурників цяцянки», и что наобещанные золотые горы в близком рассмотрении развеялись, как мираж (но тогда их ещё хотя бы обещали).

Но задолго до внезапного «прозрения» Николая Азарова, с самой весны 2013 года о неизбежных и практически автоматических последствиях «Праздника евроассоциации» подробно, с цифрами и фактами во многих эфирах рассказывал советник Путина Глазьев. И ещё — премьер-министр РФ Медведев. Ах, да! И Путин — президент Российской Федерации — разъяснял на многочисленных пресс-конференциях. Как раз об этом и разъяснял: про квоты, сертификаты, лицензии и техрегламенты. Вот ведь какой коварный! Настоящий агрессор!

Что необходимо добавить вместо моралите. Злые языки цинично острят: мол, Украина объявила, что воюет с Россией и сразу же потеряла Крым и Донбасс, а ведь Россия на войну ещё даже не пришла. Это что касается войны «военной».

Сейчас приближается вступление в силу экономической части соглашения об Ассоциации с ЕС. В тот момент, когда (и если) оно вступит в силу, автоматически включатся защитные меры таможенной территории России и Таможенного Союза в целом. Меры, прописанные в уставе ТС в полном соответствии с нормами ВТО. Последствия для дышащей на ладан экономики Украины вообразить нетрудно. Об этом тоже неоднократно и подробно говорили Путин, Медведев и Глазьев. Что, разумеется, лишний раз свидетельствует о безграничном коварстве агрессора.
А нам в нашей некогда благословенной Украине остаётся задуматься над тем, как тяжко жить и трудиться под властью людей, связывающих своё будущее только с благосклонностью своих зарубежных спонсоров и кураторов, и совсем не связывающих его с процветанием собственной страны. Да, тяжко. Даже если переворот, вознёсший этих людей к вершинам власти, красиво назвать «Революція гідності».

Начнем с официальной части.


Что такое война в Донбассе?

Война в Донбассе - это та самая антитеррористическая операция, которую объявил Киев с целью - цитирую указ № 405/2014, подписанный и.о. президента А.Турчиновым 13 апреля 2014 года - "сохранения территориальной целостности Украины".

А войной эта операция стала потому, что Киев по сумме разных причин не смог и/или не счел целесообразным проводить АТО силами спецподразделений МВД и СБУ, а привлек к операции вооруженные силы, применил артиллерию, танки, авиацию и другие тяжелые вооружения.


Если бы Киев проводил АТО силами МВД и СБУ, это можно было бы считать спецоперацией, а не войной. Но поскольку к АТО были привлечены вооруженные силы с танками, артиллерией и авиацией, причем на раннем этапе конфликта, то между АТО и войной следует поставить жирный знак равно.

Таким образом, началом войны, вернее датой вступления Киева в войну следует считать дату объявления АТО.

И эта дата - 14 апреля 2014 года - день, когда на сайте президента Украины был размещён текст указа № 405/2014 о начале антитеррористической операции на востоке страны.

Сам же указ был подписан 13 апреля, но вступил в силу он в день опубликования на сайте президента, то есть 14-го.


Однако здесь нужно рассмотреть еще один вопрос: что было до того?

Была ли дата 14 апреля 2014 года самой первой в вооруженном конфликте или война началась еще раньше, какой-нибудь другой стороной?

Что было до 14 апреля 2014 года в Донбассе? Была ли там война еще до того как Киев в лице и.о. президента Александра Турчинова объявил АТО, ставшую впоследствии войной?

12 апреля город Славянск перешел под контроль ополчения Донбасса. В городе появились вооруженные люди, которыми командовал, как выяснилось в дальнейшем, Игорь Стрелков.

То, что вооруженный отряд представлял именно ополчение Донбасса, следует из слов мэра города Нели Штепа, которая заявила, что вооружённые люди представляют собой "ополчение Донбасса", выступают за референдум и она многих из них знает лично.

12 апреля боевых действий в Славянске не было, город был занят без боя, в рамках установления контроля над территорией провозглашенной Донецкой народной республики.

Собственно это не был акт войны, это был акт сепаратизма. Сторонники независимости ДНР объявили о создании республики на своей территории и принялись устанавливать контроль над ней.

Да, это сепаратизм. Но это не война. И до тех пор, пока сепаратисты действуют на своей территории, не начиная масштабных боевых действий, это не война.

И тот факт, что сепаратисты ходят по своей территории с оружием - не означает, что началась война. Так же, как не означает начало войны перемещение по территории своей страны вооруженных отрядов милиции, спецназа или даже регулярных войск.


Война - это столкновение вооруженных формирований.

Войной также можно считать нарушение вооруженными формированиями государственной границы. Однако ни того, ни другого до 14 апреля в Донбассе не было.

Столкновения вооруженных формирований ДНР и украинских подразделений в Славянске 12 апреля не было.

И присутствие гражданина России Игоря Стрелкова на территории Донбасса тоже не является актом войны, даже если Стрелков был командиром вооруженного подразделения. Дело в том, что Игорь Стрелков взял под командование подразделение ДНР, а не перешел границу в составе подразделения, сформированного в России по приказу российских властей. Во всяком случае никем не доказано, что группа Стрелкова была сформирована в России по приказу Кремля. Если это будет доказано - тогда другой разговор. Но пока подобных доказательств нет. А участие иностранных граждан в вооруженных формированиях той или иной республики, даже если она непризнанная - это еще не акт войны.

Повторюсь: акт войны - это либо столкновение вооруженных формирований сторон, либо целенаправленное нарушение государственной границы вооруженным формированием иностранного государства.

А группа Стрелкова - не была российским вооруженным формированием. Это было вооруженное формирование ДНР. Сформированное на территории ДНР. И вооруженное на территории ДНР. И подчиняющееся ДНР.

Таким образом, 12 апреля в Славянске войны еще не было. Была установка контроля над городом со стороны самопровозглашенной Донецкой народной республики. Над своим городом. И это был акт сепаратизма, но не война.


Первое сообщение о применении оружия в Славянске относится к 13 апреля.

Тогда на въезде в город возникла перестрелка то ли с группой СБУ, то ли с бойцами Правого сектора.

Однако здесь важен следующий момент: попавшая под обстрел группа ехала в Славянск, а не являлась местным подразделением. Если это была группа СБУ, значит она действовала в рамках объявленной АТО, указ о которой на тот момент уже был подписан. Если же это были бойцы Правого сектора, то они сами не являлись на тот момент законным формированием.

Напомню, что война - это столкновение вооруженных формирований. А если мы не знаем достоверно, какие формирования 13 апреля попали под обстрел и при каких обстоятельствах, то это еще не война, это просто инцидент с применением огнестрельного оружия.

Итого: ничего кроме инцидента с одним или двумя погибшими и факта присутствия гражданина России Игоря Стрелкова, до 14 апреля на территории Славянска не зафиксировано. В Донецке и Луганске административные здания были заняты еще раньше, но это тоже не были акты войны, это были акты сепаратизма.

Таким образом, вооруженный конфликт (столкновение вооруженных формирований двух сторон) начался уже после объявления АТО и начался он в рамках АТО.

А это значит, что датой начала войны (или датой начала операции, превратившейся впоследствии в войну) следует считать 14 апреля. Во всяком случае формально.

И эту операцию, которая впоследствии превратится в войну, объявила именно украинская сторона. Киев в лице и.о. президента Украины Александра Турчинова. Указ № 405/2014 от 13 апреля 2014 года.


Теперь другой вопрос:

Кто в этой войне является сторонами конфликта?

С одной стороной все ясно - это Киев (Украина). Со второй стороной в принципе тоже - это ДНР и ЛНР, самопровозглашенные республики, иногда именуемые совместно как Новороссия.

Насчет участия в конфликте России - вопрос непростой. Явная поддержка ДНР и ЛНР с российской стороны началась в августе. Была ли поддержка ДНР и ЛНР в мае-июне - прямых доказательств нет. В апреле такой поддержки тем более не фиксировалось.

Можно ли считать прибытие в Донбасс Игоря Стрелкова поддержкой конфликта со стороны России? Тоже нет.

Во-первых, никто пока не смог доказать, что Игорь Стрелков действовал по приказу Креиля. Наоборот, есть масса фактов, указывающих на то, что Стрелков прибыл в Донбасс по частному приглашению своих старых знакомых (Бородай, Губарев).

Во-вторых, если бы Россия решила поддержать ДНР и ЛНР, тогда очень странно, что отправлена была только группа Стрелкова. Непохоже на Россию. Масштаб поддержки не тот.

Что бывает, когда Россия вступает в конфликт - мы знаем по событиям 08.08.08 в Южной Осетии и по истории с Крымом. Россия вступает и добивается поставленных задач в короткий срок. Ничего подобного в Донбассе не произошло.

Единственное, что можно предъявить России в апреле 2014 года - то, что она не уследила за своим гражданином Игорем Стрелковым. Еще можно приписать России провокацию. Но это если очень захотеть. Правда если приписывать России провокацию, тогда надо еще ответить на вопрос - а России это зачем?

И в любом случае, провокация либо отсутствие должного контроля за такими гражданами как Стрелков - это еще не война.

Вот про участие России в событиях августа 2014 - можно говорить вполне определенно. Участвовала. Но это было уже вступление в вооруженный конфликт, который к тому моменту шел не первый месяц.

Но в апреле 2014 года Россия не была прямым участником событий в Донбассе, строго говоря.

Косвенным инициатором, учитывая присоединения Крыма и речь президента - да, была. Но прямым участником войны на ранней стадии Россия не являлась.

Есть еще один участник конфликта - Вашингтон (США). Но Вашингтон действовал опосредованно, через Киев. Поэтому США тоже не являются прямым участником войны.

А это значит, что на ранней стадии в вооруженном столкновении приняли участие две стороны - ополчение ДНР/ЛНР и силы АТО Украины.

Именно среди этих двух сторон и нужно выяснять, кто начал вооруженный конфликт. И не нужно углубляться в персоналии и выяснять, как звали полевых командиров, отдававших приказы в первом бою - Стрелков, Моторола, Безлер, Мозговой или как-то еще.

Войны начинают не командиры передовых подразделений, они лишь выполняют приказ или служебное задание.


Войны начинают стороны конфликта.

Если вы не согласны с этим, тогда Вторую мировую начала не Германия, а какой-нибудь командир роты - первой, которая пересекла границу с Францией, Польшей или СССР.

Если считать, что войну начал тот, кто командовал первым вступившим в бой подразделением - тогда и во Вьетнаме тоже надо искать первого американского командира, ступившего на чужую землю.

Нет, войны начинают не полевые командиры. Войны начинают главнокомандующие, императоры, диктаторы, президенты в конце концов.

И с украинской стороны такой человек был - это Александр Турчинов, подписавший указ о начале АТО - антитеррористической операции, в ходе которой были применены войска и тяжелое вооружение, что и превратило операцию в войну.

А со стороны ДНР и ЛНР командующим стал Стрелков, но случилось это позже, когда украинская артиллерия уже обстреливала Славянск. И только 13 мая Стрелков издал приказ о начале КТО.

Получается, что и здесь, с точки зрения сторон конфликта, войну начала Украина. Руководство Украины объявило АТО раньше, чем ДНР и ЛНР объявили КТО.

И тяжелое вооружение было примнено с украинской стороны раньше, чем со стороны ДНР и ЛНР. И украинские войска выдвинулись из мест постоянной дислокации и прибыли в Донбасс для проведения АТО (то есть для войны), а не наоборот.

Вооруженные формирования ДНР и ЛНР по существу находились в местах своего формирования, в местах своей дислокации. Они не выдвигались на территорию Украины (в соответствии с декларацией о независимости ДНР и ЛНР они перестали являться частью Украины), это украинские войска выдвинулись в Донбасс.


ДНР и ЛНР не начинали войну, они просто объявили о своей независимости.

А войну начала Украина с целью ликвидировать ДНР и ЛНР и сохранить целостность государства.

Оправдано это было или нет - другой вопрос. Но войну начала именно Украина. Именно с целью сохранения целостности страны.

Точно так же, чеченскую войну начала Россия, а не чеченские боевики. Боевики устроили террор на территории Чечни, объявили о создании Ичкерии, а войну против них начала именно Россия - в тот момент, когда было принято такое решение в Москве и когда на территорию Чечни вошли войска.

А Украина начала войну против ДНР и ЛНР. Тоже приняв соответствующее решение и направив войска в зону АТО.

Если вы не согласны, что войну в Донбассе начала Украина - тогда получается, что чеченскую войну тоже начала не Россия, а тот чеченский боевик, который первым кого-то убил на территории Чечни.

Войны начинают не солдаты и не террористы, которые произвели первый выстрел. И даже не полевые командиры вроде Стрелкова, которые первыми со своим подразделением заняли те или иные позиции.

Войны начинает руководство вооруженных формирований конфликтующих государств, признанных или непризнанных.

Решение о начале АТО в Киеве было принято 13 апреля, решение о назначении Стрелкова командующим было принято в Донецке 13 мая, после подведения итогов референдума.

Формально Донбасс вступил в войну на месяц позже того как Киев объявил АТО.


Однако есть формальное, а есть фактическое начало войны.

Что же считать фактическим началом войны?

Если считать началом войны первый выстрел, тогда первые выстрелы прозвучали задолго до появления Стрелкова в Славянске. Выстрелы были в Донецке, выстрелы были в Харькове. Выстрелы были на майдане. Выстрелы были даже в Крыму.

Кстати, мы же не говорим о начале войны Украины против России только потому, что какой-то снайпер убил в Крыму местного жителя после того, как Крым вошел в состав РФ.

Один выстрел - это еще не война.

В Южной Осетии перестрелки случались на протяжении многих лет. Но война началась 08.08.08 с применения грузинской стороной РСЗО Град по городу Цхинвал.

Отдельные перестрелки - это конфликт, возможно бандитизм, возможно терроризм, возможно провокации, но еще не война.

Война - это столкновение вооруженных формирований двух сторон. Это применение вооруженными формированиями тяжелого вооружения. Война - это когда в столкновение вовлечены существенные силы двух сторон, а не отдельные солдаты или малочисленные отряды.

Если два солдата стреляют друг в друга - это еще не война. Война - это когда в бой вступают батальоны и бригады. Когда применяются танки, артиллерия и авиация.

И с этой точки зрения войну тоже начала Украина. Ополчение (в том числе в Славянске) в апреле 2014 года просто не располагало сколько-нибудь существенным количеством тяжелых вооружений. Да и численность личного состава позволяла только сидеть в обороне и отстреливаться от украинских войск.

Поэтому и здесь получается, что войну начала украинская сторона.


Но есть и еще одна неотъемлемая часть войны - это цель.

Всякая война преследует ту или иную цель.

А какие цели у участников войны в Донбассе?

Цель украинской стороны - ликвидация ДНР и ЛНР как государственных образований, ликвидация ополчения, ликвидация сепаратизма, восстановление территориальной целостности страны.

Цель ДНР и ЛНР - защита провозглашенной независимости. Защита территории и населения, гражданских объектов. Защита прав населения, нарушения которых и спровоцировали движение за независимость.


Украина воюет за восстановление территории.
Донбасс воюет за независимость.

А что это означает?

Это означает, что нападающий в этой войне - именно Украина, по-другому просто не может быть. Донбассу не нужно нападать, Донбассу нужно защищаться.

Если Украина не будет нападать - не будет войны. Но тогда Донбасс останется независимым и вряд ли вернется в состав Украины в обозримом будущем. Цель не будет достигнута.

Если Донбасс не будет защищаться - ДНР и ЛНР исчезнут, ополчение будет ликвидировано, участники движения за независимость будут арестованы.

Донбассу не нужно нападать на Украину, у него нет такой задачи. Ему нужно чтобы Киев просто оставил провозглашенные республики в покое и позволил жить самостоятельно. Чтобы Киев строил свою республику, а Донецк и Луганск будут строить свои.

Нападать нужно именно Украине, иначе цель войны (АТО) не будет достигнута и Донбасс останется независимым.


Именно поэтому Украина нападает на Донбасс, а не наоборот.

Именно поэтому Украина начала войну против Донбасса, а не Донбасс против Украины.

И в тех ситуациях, когда регион провозглашает свою независимость, по-другому просто не может быть.

Как отмечает издание, в пересчете на американскую валюту средний доход украинца стал самым низким на постсоветском пространстве – 131 доллар.

Нас обогнали как ближайшие соседи – к примеру, Молдова, где средний заработок составляет 229 долларов в месяц, так и сильно уступающий в экономическом развитии Таджикистан, – 168 долларов.

Сейчас Украина оказалась на одном уровне с не самыми развитыми азиатскими странами как Пакистан и Камбоджа, со средним доходом в 121 доллар, резюмирует газета.



Безусловно, всегда найдутся скептики, которые начнут мутить воду, задаваясь совершенно неуместным вопросом: что же это за евроинтеграция такая при которой наша страна под лозунгом "Украина – цэ Европа" скатилась до нищенских зарплат, уровень которых никак не соответствует широко разрекламированным "европейским стандартам"?

Однако нам не следует поддаваться на провокации различного рода врагов пробудившейся на Евромайдане 140-тысячелетней нации, отдавая себе отчет в том, что все несогласные и недовольные с безальтернативным прозападным курсом – это тайные и явные агенты Кремля, исправно получающие за свой ропот русские рубли от кураторов из ФСБ.

Мы же все должны быть свято уверены в том, что в результате победы "революції бідності", в смысле "гідності", нашему самому успешному в истории рода человеческого правительству удалось триумфально покорить новую вершину – вывести Украину на первое место сзади по уровню зарплат в СНГ, свергнув с пьедестала Таджикистан.

И столь головокружительный успех следует расценивать как очередную "эпохальную пэрэмогу" майданной власти в деле покорение все новых и новых ранее недосягаемых высот, за что мы должны в едином порыве славословить солнцеликих правителей, ведущих нас в светлую европейскую даль, правда, при этом почему-то отказываясь кормить нас по пути в прекрасное далеко.
http://vitrenko.org/article/25937