Катерина Гордеева обсудила с российскими врачами, к чему приведут ограничения госзакупок иностранной медицинской техники и другие проявления патриотизма в медицине.
Напротив меня сидит хорошо одетый мужчина средних лет. Яркий шарф поверх пиджака намекает, что человек он сразу и деловой, и творческий. Собеседник сам назначил встречу после того, как на телеканале «Дождь» я довольно резко высказалась о планируемом ограничении закупок импортных лекарственных препаратов в нашей стране. Он — совладелец большой отечественной фармкомпании, громко заявляющей о себе как на рынке лекарственных препаратов, так и в коридорах законодательной и исполнительной власти. Мужчина в пиджаке и ярком шарфе отпивает минеральную воду из стакана (кажется, не потому, что хочет пить, а для паузы).
–Поймите, — говорит он, — сейчас время поддерживать нас. Я, например, горжусь тем, что имею отношение к законодательным проектам, ограничивающим влияние западной «фармы» на наш рынок. Они душат нас. И вы, как журналист, тоже должны встать на нашу сторону. И врачи вот эти, которые вставляют нам палки в колеса, тоже должны осознать свою ответственность.
Я тоже отпиваю воду из стакана:
– Вы имеете в виду в том числе и серьезные медицинские препараты? Например, химиотерапию, да?
Мужчина кивает.
– У вашей компании есть какие-то оригинальные разработки? На вас действительно долгие годы работает армия ученых, придумавшая хоть одну оригинальную формулу? — спрашиваю я.
Мужчина усмехается:
– Все формулы в наше время образованному человеку легко понять. Мы же ездим по международным конференциям, где представляют новые разработки. Подобрать формулу знающему человеку ничего не стоит.
– Но будет ли она чистой? Будут ли все ингредиенты подобраны так же и в таких же пропорциях, как в том препарате, с которого вы «сняли» формулу? — не сдаюсь я. — И неужели вы хотите сказать, что у вас есть для качественных препаратов, например, качественные отечественные субстанции? И вы ничего не делаете из сырья импортного, например, китайского?.
Мужчина снова пьет воду и смотрит на меня разочаровано.
– Вы ничего не понимаете. Пройдет 15–20 лет, и нынешние меры помогут российской «фарме» встать на ноги. А другие меры, которые предпринимает правительство (они касаются ограничений закупок импортного медоборудования), помогут «подняться» производству. Вы что, совсем не думаете о будущем страны?

Я спрашиваю, а как же все те сегодняшние пациенты, например, онкобольные, что могут умереть от нехватки качественных европейских препаратов и, как следствие, неверно проведенного лечения. А как же новорожденные, инвалиды, сердечники и многие другие, кто не проживет не то что эти 15–20 лет, но и год без нормального квалифицированного лечения, возможностей для реабилитации и ухода. И как же, в конце концов, быть с анализами, уровень точности которых, по словам врачей, и так катастрофически падает из-за того, что клиники, экономя, закупают для европейских лабораторных комплексов неоригинальное дешевое сырье, а совсем скоро, согласно новому проекту Постановления Правительства, сами эти комплексы должны будут производиться в России, где до сих пор никто ничего такого не производил? Мы с мужчиной ссоримся. Идею способствовать распространению информации о достижениях его фармкомпании и превосходстве произведенных этой фармкомпанией препаратов над зарубежными аналогами я не поддерживаю.
25% снижения дозы! При многих заболеваниях это просто обессмысливает лечение
Твитнуть эту цитату Чуть позже доктор медицинских наук, профессор, заместитель директора Федерального центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Димы Рогачева Алексей Масчан упомянет в интервью продукцию, производимую отечественной фармкомпанией, принадлежащей коллегам моего собеседника: «Мы проверяли этот химиопрепарат, сравнивая его с импортным аналогом. Оказалось, что в отечественном куча примесей, которых нет в импортном. А еще в отечественном оказалось на 25% меньше самого химиопрепарата, чем в импортном. 25% снижения дозы! При многих заболеваниях это просто обессмысливает лечение».
«Проблема, по большому счету, не в том, что кто-то решил «расчистить дорогу» отечественным производителям, и все государственные лечебные учреждения явочным порядком переходят на российские лекарства, — говорит доктор медицинских наук, профессор, заведующая отделением Института рентгенорадиологии Ольга Желудкова, — а в том, что ни один из новых российских препаратов, которые сейчас попадают к нам в клиники, не прошел международного исследования, не получил компетентную экспертную оценку медицинского сообщества как в России, так и за рубежом. Из-за этого мы имеем непредвиденные осложнения, которые связаны не с ходом болезни (а у нас трудные пациенты), а с побочным действием лекарств, о которых доктора не были предупреждены. Да о них просто никто не знал! И это может иметь и уже имеет тяжелые последствия. Как для больных, так и для врачей».
Экономически выгодный рецептВ выборе между лечением успешным и доступным руки у большинства докторов государственных медучреждений связаны. С одной стороны, президент страны Владимир Путин еще седьмого мая 2012 года поручил Правительству в течение шести лет (то есть к 2018 году) довести объем производства отечественных стратегически значимых и жизненно необходимых лекарств до 90%. С другой — общий экономический кризис и заранее объявленное (и воплощенное в жизнь) Минздравом сокращение расходов не оставляет выбора. На условиях анонимности один из онкологов Центральной клинической больницы говорит:
Первыми в нашей стране падут онкобольные
«У нас уже полгода нет европейских химиопрепаратов. Это у нас, в ЦКБ, где, в общем-то, непростые люди лечатся. У нас уже полгода из импортного — только дженерики. К Новому году и они кончатся, поверьте мне на слово. И тогда мы будем лечить граждан отечественными лекарствами. И, можно сказать, это будет эксперимент на живых людях. Результат его вполне предсказуем: первыми в нашей стране падут онкобольные».
На языке официальных прогнозов будущее выглядит более оптимистично: по подсчетам Минпромторга, если прямо сейчас ввести дополнительный приоритет и преференции при госзакупках в пользу отечественных фармпроизводителей, то доля российских компаний уже к 2015 году может вырасти до 35%.

Пока проект Постановления об ограничениях госзакупок иностранных лекарств остается проектом, сокращение доли импортных лекарств в арсенале государственных больниц — результат действия исключительно экономических рычагов: на дорогие заграничные лекарства, какими бы они ни были хорошими, нет денег. Но Минпромторг не теряет времени. Проект постановления Минпромторга «Третий лишний», ограничивающего допуск к государственным и муниципальным закупкам иностранных препаратов, устанавливает, что с первого января 2016 года упаковка готового продукта уже не сможет считаться достаточным уровнем локализации производства. Это значит, что и сама упаковка, и то, что внутри, должно быть произведено в России. Вопрос о том, хватит ли компетенции у отечественных фармпроизводителей, в постановлении не ставится и не обсуждается: хватит.
мы довольно сомнительным образом помогаем отечественной «фарме» встать на ноги ценой жизни пациентов
Твитнуть эту цитату «Но, понимаете, происходит еще и подмена понятий, — говорит профессор Алексей Масчан. — Никакого собственного производства лекарств в России нет. На 99% это работа с сырьем, получаемым из Индии, Китая, Мексики и Аргентины. А наши планы по импортозамещению ставят в невыгодное положение, прежде всего, хорошего отечественного производителя — «новую русскую фарму», которая ответственна и отвечает за то, что делает. Ведь перед тем, как запаковать и приклеить отечественное название, ответственные производители (на Западе также) производят очень качественную очистку препарата, проверяют на точность соблюдения формулы и контролируют этот процесс, а это дорого. Технологический процесс всегда удорожает лекарство. А торги выигрывать будет тот, кто просто упаковывает сырье без всякой очистки, потому что их предложение будет дешевле! Таких плохих производителей, которые хотят под флагом импортозамещения продавать неисследованные и плохо очищенные лекарства, очень много».
«И выходит, что с одной стороны, нас убеждают в том, что все эти запреты помогут российской «фарме» встать на ноги, — рассуждает онколог-гематолог Европейского медицинского центра Михаил Ласков, — а с другой, миру неизвестны такие случаи, чтобы фармацевтическая компания выросла и стала действительно успешной в отсутствии конкуретной среды. И сейчас перед клиниками стоит вопрос: либо закупить российские дженерики, чтобы хватило всем пациентам, либо купить качественное и дорогое за границей, но тогда на всех совершенно точно не хватит. Политического решения о том, что на лекарствах (то есть людях) в нашей стране не экономят, как не было, так и нет. И в итоге мы довольно сомнительным образом помогаем отечественной фарме встать на ноги ценой жизни пациентов».
отсюда http://takiedela.ru/2015/08/import-substitution/