Именно поэтому 5 марта и далее нас должно выходить на улицу так много, как никогда прежде. Иначе «для нас» при нашей жизни уже не будет. Мы вынуждены будем признать поражение.
Я не политик, но с людьми разговариваю часто и много. С самыми разными: приверженцами «стабильности» и радикальными оппозиционерами, с ультраправыми и ультралевыми, с потенциальными террористами и аполитичными, с сошедшими с ума и похуистами. Для меня очевидно: недовольство нынешней властью и согласие с «требованиями Болотной» пока ни разу не выразилось в реальном количестве людей, вышедших на площади. Потенциально оппозиционный ресурс огромен, но когда наши противники говорят, мол, «нечего потакать ста тысячам несогласных, когда в Москве проживает почти пятнадцать миллионов» — они, черт возьми, правы.

Что заставляет недовольных и сочувствующих им оставаться дома? Для себя я выделил три причины (их, конечно, больше, но по разговорам эти встречаются наиболее часто).

Первая — семьи и дети. У детей должны быть родители, и ничего важнее этого действительно нет. Родители остаются дома, потому что боятся получить «дубиной по башке», оказаться в тюрьме на 15 суток (а как показала практика Манежки, можно и на пять лет загреметь), боятся, в конце концов, оставить детей сиротами, ведь никто не знает, что взбредет в голову власти, окажись она в состоянии агонии. Дмитрий Комарь, Владимир Усов и Илья Кричевский, которые шли к Белому дому в 91-м, вряд ли думали, что домой они больше не вернутся. В общем, страх понятен и оправдан.

Вторая причина — та самая пресловутая «стабильность». Врать не надо — она действительно существует. Революционная ситуация, до которой, по правде говоря, дело еще не дошло, и в самом деле непредсказуемая штука. «Нам есть что терять» — это тоже чистая правда. Страх лишиться пускай даже остатков человеческой жизни, тем более для тех, кто помнит многочасовые очереди за хлебом и молоком в конце 80-х — начале 90-х, понятен.

Третья причина — дело. У нас и правда масса людей, включенных в государственную службу или занимающихся мелким и средним бизнесом. В той или иной степени они всегда коррупционны или незаконны, потому что, к сожалению, по-другому в России пока невозможно. В случае чего никто не гарантирует полную сохранность нажитого, в то время как класс, к примеру, оставшихся на плаву бизнесменов уже натерпелся: выжил, в прямом смысле этого слова, во время передела собственности 90-х, не сломался во время рейдерства «нулевых», не угодил в тюрьму. Боязнь, что все это будет разрушено в секунды, понятна.

Мне проще, чем всем: у меня пока нет ни детей, ни стабильности, ни бизнеса, а второго и третьего пунктов, наверное, и не будет в силу моего характера. И все же не бойтесь жизнь переменить. Подумайте о том, где ваши дети, ради которых вы вроде бы живете, будут расти. Вы не сможете держать их дома в клетке, а что они найдут на улице, кроме «стабильности»? Ментов, которые стряпают уголовные дела из ничего? Приезжих с Кавказа бандитов и гастарбайтеров, которые, когда им становится нечего есть, хватаются за пистолеты и ножи? Власть, которая никогда не встает на защиту? У моей мамы в «Норд-Осте» погибли совсем еще молодые студенты, считай дети. Погибли только потому, что лично Владимир Путин отдал приказ на штурм и не позаботился о том, чтобы отравленных газом заложников тут же доставляли в больницы. Их складывали штабелями на асфальте, грузили в стоящие на месте автобусы и тем самым оставляли умирать. Поверьте, страдания семей, потерявших в этой «битве с терроризмом» своих близких, ничуть не меньшие, чем страдания больных лейкемией, которым Путин и замечательная Чулпан Хаматова, чего уж там, помогли. Но ни за «Норд-Ост», ни за Беслан, ни за взрывы домов никто так и не ответил, и даже не счел нужным сказать последнее «прости». Это так, для примера. Просто помните об этом, когда думаете о детях.

Не бойтесь потерять «стабильность» и работу, особенно в ваших «Мосгортрансах» и «Мосводоканалах». Во-первых, они, в отличие от моей профессии, никуда никогда не денутся. Во-вторых, не лукавьте: в Москве и крупных городах всегда можно заработать 30-40 тысяч рублей в месяц, на которые можно есть гречку, котлеты, и даже пару раз сходить в кино. За свободу всегда приходится чем-то платить, по-другому не бывает. Колбаса «Салями» и теплое насиженное место — не самая страшная плата.

А что касается бизнеса — вам ли не знать, что, сколько бы миллионов долларов вы ни отдали на взятки чиновникам, при нынешней власти всегда есть шанс, что за вами все равно придут и отберут?

Нас должно выйти и заявить о себе существенно больше — это ключевое условие перемен. Когда меня спрашивают: «Ну а кто вместо Путина? Очкастый интеллигент Рыжков? Популист Немцов? Орущий Навальный? Маргинал Удальцов?» — я отвечаю: «Не важно, ой, как мне стыдно!!» Вот именно так и отвечаю. Потому что будем уже мы сами, контролирующие (как многие из нас делают это уже сейчас) любого: хоть Иванова-Сидорова, хоть Рабиновича-Зильберштейна. И всякий раз в случае чего мы будем выходить на площади, бить им по рукам, отправлять за решетку. В этом весь смысл происходящего. Вот чего мы не можем, так это в космос полететь. Но разве оно нам сейчас надо?

P. S. И еще вдогонку. Не ссорьтесь по поводу места действия. Это совершенно неважно, кто куда выйдет. Каждый решает по своим способностям, степени смелости, мировоззрению. Нас просто должно быть много и везде, и тогда они ничего не смогут сделать: у них не хватит ни ОМОНа, ни камер предварительного заключения, ни продажных судей, ни денег на гопников. Даст Бог, мы все в итоге встретимся где-нибудь посредине между Пушкинской и Лубянкой. Помните, что у нас всех одна главная задача: чтобы «он» перестал «решать для себя». И больше нет ничего.