Вы когда-нибудь слышали о том, что американцы проводили военную оккупацию территории России? Нет? Что же ты, дорогой читатель, живешь в такой могучей стране, а истории ее не знаешь. Дело это было в далеком-предалеком 1918 году, это только в учебнике истории нам рассказывали, что поганые янки торговали с молодой советской республикой, продавая втридорога устаревшие станки и оборудование, причем торговали исключительно за золото. Но сейчас не об этом, а об оккупации. Сами понимаете ситуация какая была – революция, смена власти, гражданская война… Идеальные условия для ввода войск – посмотрите на Ливию, тот же сценарий. Расширить свои границы США решил за счет нашего Дальнего Востока. Осенью 1918 года во Владивостоке высадился американский десант, дабы установить демократию в нашей медвежьей стране. Это был экспедиционный корпус, который состоял из 12 тысяч солдат и офицеров, командовал этим форпостом демократии в нашей стране генерал-майор Вьльям Грейвс.
Отжилить богатств нашей страны или заполучить каких-либо территорий у америкосов не получилось, но след они свой оставили. Несмотря на оккупационный режим на Дальнем Востоке продолжали выходить газеты, которые до сих пор сохранились в архивах и из которых можно прекрасно понять, как вели себя интервенты на территории нашей страны.
Вот несколько цитат из газеты «Дальневосточное обозрение» по которым вполне можно оценить размах «народных гуляний» и методику установки демократии на русском Дальнем Востоке.

«…захватив крестьян И.Гоневчука, С.Горшкова, П.Опарина и З.Мурашко, американцы живьем закопали их за связь с местными партизанами. А с женой партизана Е.Бойчука расправились следующим образом: искололи тело штыками и утопили в помойной яме. Крестьянина Бочкарева до неузнаваемости изуродовали штыками и ножами: «нос, губы, уши были отрезаны, челюсть выбита, лицо и глаза исколоты штыками, все тело изрезано». У ст. Свиягино таким же зверским способом был замучен партизан Н.Мясников, которому, по свидетельству очевидца, «сперва отрубили уши, потом нос, руки, ноги, живым порубив на куски».

«Интервенты окружили Маленький Мыс и открыли ураганный огонь по деревне. Узнав, что партизан там нет, американцы осмелели, ворвались в нее, сожгли школу. Пороли зверски каждого, кто попадался им под руку. Крестьянина Череватова, как и многих других, пришлось унести домой окровавленным, потерявшим сознание. Жестокие притеснения чинили американские пехотинцы в деревнях Кневичи, Кролевцы и в других населенных пунктах. На глазах у всех американский офицер несколько пуль выпустил в голову раненого паренька Василия Шемякина».

«На Седанке группой американских солдат была зверски изнасилована 23-летняя гражданка К. Факты насилия над женщинами и девушками жеребцами в форме армии США неоднократно регистрировались и в других частях Владивостока и Приморья. Очевидно, девицы легкого поведения, которых тогда, как и нынче, было не мало, американских вояк уже пресытили. Кстати, одну из «жриц любви», «наградившую» нескольких американских «ковбоев» нехорошей болезнью, как-то обнаружили убитой на улице Прудовой (где нынче стоит кинотеатр «Комсомолец») «с пятью револьверными пулями в теле».
Ну и так далее, ну а вот несколько строчек из дневника полковника этого самого экспедиционного корпуса Морроу, который сетует, что его бедняги-солдаты… «не могли уснуть, не убив кого-нибудь в этот день. Когда наши солдаты брали русских в плен, они отвозили их на станцию Андрияновка, где вагоны разгружались, пленных подводили к огромным ямам, у которых их и расстреливали из пулеметов». «Самым памятным» для полковника Морроу был день, «когда было расстреляно 1600 человек, доставленных в 53 вагонах». В последствие генерал-майор Вьльям Грейвс признавал, что получал многочисленные жалобы на действия американских солдат от местных властей, но кого интересовали эти самые жалобы? Да ровным счетом никого.
Конец американской вольнице на Дальнем Востоке наступил в 1920 году, когда Красная армия начала стремительное продвижение по Сибири. Поняв, что им придется воевать с регулярной армией, а не насиловать женщин и избивать крестьян, американцы сделали то, что у них лучше всего получается. Они кинулись спасать свои задницы и, надо сказать, весьма преуспели в этом вопросе. Но 1920 годом пребывание американских солдат на нашей земле не ограничилось, особо отъявленные негодяи остались, но действовали они уже в составе японской армии, которая имела на тот момент нехилые претензии на наши территории. Правда, японцы не смогли вовремя понять, когда надо сматывать, и большая часть их была уничтожена. Та же судьба постигла и американцев, которые оставались на тот момент на территории России.
Вот такая вот печальная история. Самое удивительно, что с течением времени ничего не изменилось. Это только у себя дома они защищают права животных. А то, что они делают на оккупированных территориях, думаю, знает каждый из теленовостей.

За океаном надувают пузырь финансовых спекуляций, и, чтобы хоть как-то замедлить процесс (пузырь, того и гляди, лопнет), федеральная резервная система Америки повышает стоимость займов. Европе от этого нехорошо: замедляется рост ВВП. Там ропщут, и в этом роптании заокеанским магнатам уже слышатся отзвуки грядущей Великой депрессии. Чтобы хоть как-то поддерживать баланс американской и европейской экономик, требуется внешний финансовый регулятор – прообраз МВФ. Этот регулятор пытаются создать два финансиста, возглавляющие крупнейшие мировые эмиссионные центры. Это управляющий Банка Англии Норман Монтегю и глава Федерального резервного банка Нью-Йорка Бенджамин Стронг. Этих двух объединяет не только работа, они любовники. Стронг называет Монтегю «мой чудаковатый голубчик». Однажды в их паре появится «третий лишний» – президент германского Рейхсбанка по имени Ялмар Шахт. Стронг станет страдать и вскоре умрёт, то ли от туберкулёза, то ли от неразделённой любви к Монтегю. А нежная дружба Монтегю с Шахтом продлится ещё очень долго, и германский банкир даже станет крёстным внука своего британского коллеги. Именно эта финансовая связка Шахта с Монтегю и положит начало финансовому трамплину для германских нацистов и личного взлёта Адольфа Гитлера.

«Принцип Монтегю» – железной рукой брать страны за горло

Незадолго до того, как Банк Англии начал накачивать деньгами гитлеровцев, то же самое он проделал и с фашистским режимом Бенито Муссолини в Италии. В ноябре 1925 года итальянское правительство объявило: достигнуто соглашение о возврате Великобритании и США версальских военных долгов Италии. И буквально через неделю Муссолини получил из США 100 млн долларов якобы на стабилизацию лиры, а на самом деле на укрепление личной власти дуче. Погашать версальские долги можно было долго, буквально «с течением вечности». Зато 100 млн, выданные сразу же благодаря протекции Монтегю и его дружбе с бывшим главой банка Морганом Стронгом, позволили дуче решить массу насущных вопросов, в том числе и с фрондирующими итальянскими банкирами. Почему решили дать денег именно Муссолини? Потому, что он мнился Лондону и Вашингтону фигурой, которая сможет сполна рассчитаться с былыми долгами, а заодно и наделать новых.

Вот что писал американский экономист и геополитик Уильям Энгдаль в своей книге «Столетие войны: англо-американская нефтяная политика и новый мировой порядок»: «От Польши до Румынии на всём протяжении 20-х годов одни и те же люди, банк Морганов, Монтегю и нью-йоркский Федеральный резервный банк, успешно устанавливали экономический контроль над большинством стран континентальной Европы под предлогом внедрения «кредитоспособной» национальной политики, неофициально сыграв роль, отведённую в 80-х годах Международному валютному фонду». Принцип был прост: чтобы заставить нахапавшую кредитов или задолжавшую ранее европейскую страну рано или поздно расплатиться с кредиторами, нужно привести к власти в ней «сильную руку». Желательно – вообще железную. Иначе деньги назад не получить. Правда, в железную руку придётся время от времени подкладывать доллары – чтобы та не ржавела.

Монтегю привёл Гитлера к власти, спровоцировав банковский кризис

Как привести к власти в одной из ведущих стран Европы не слишком популярного в своей стране политика, которого, впрочем, англосаксы считают удобным и полностью управляемым? Накачивать его деньгами? Это долго и дорого, проще создать в стране ситуацию, при которой её народ сам возжелает перемен – и за управляемого Западом политика проголосуют просто так, даром. Риск и вложения – минимальны.

Итак, чтобы разом сделать из Гитлера популярного респектабельного политика, а главное, навсегда покончить с его влиятельными противниками, финансовый гений Монтегю придумал сложную, но беспроигрышную комбинацию. Значительная часть германского капитала в то время контролировалась евреями, которые категорически не желали видеть антисемита Гитлера у руля германского государства. Значит, задача – сделать так, чтобы вывести еврейский капитал из игры.

Думаете, это сложно? Монтегю так не думал. Вот что писал об этом Уильям Энгдаль: «К моменту краха Нью-Йоркской биржи 1929–1930 годов Германия занимала уникальное положение среди крупных промышленных стран Европы. Её долг иностранным банкам по краткосрочным кредитам составлял около 16 млрд рейхс­марок. Чтобы полностью опрокинуть германскую банковскую систему, достаточно было лёгкого толчка. Толчок последовал со стороны Федерального резервного банка Нью-Йорка и банка Англии. В 1929 году они последовательно повысили процентные ставки после двух лет беспрецедентной биржевой спекуляции на их снижение». Начался массовый отток англо-американского капитала из Германии. Да что там отток – в одночасье обрушилась вся германская финансовая система, похоронив под собой строптивых банкиров, не желавших сотрудничать с Гитлером.

Жертвой «заговора Монтегю» стал шведский «спичечный король»

Но «антигитлеровская коалиция» немецких банкиров сдаваться так просто не собиралась. Её представители убеждали главу Рейхсбанка Ганса Лютера взять экстренный стабилизационный кредит у центробанков других стран. Лютер долго и последовательно упирался, но, когда его всё-таки убедили, обратился за помощью к Норману Монтегю. «И тот, – пишет Энгдаль, – захлопнул перед ним дверь! Как следствие – в кризисной ситуации Германии больше не у кого было взять кредит». Монтегю с Шахтом уже потирали руки: в создавшейся ситуации приход к власти Гитлера мнился скорым.

И всё же «антигитлеровская коалиция» банкиров сумела предпринять последнюю попытку сдержать приход к власти нацистов: финансистам удалось уломать шведского «спичечного короля» Ивара Крюгера предоставить Рейхсбанку кредит в 500 млн рейхсмарок. «Кредит, предложенный Крюгером, таил в себе взрывоопасные и неприемлемые политические последствия для долгосрочной стратегии друзей Монтегю», – пишет Энгдаль. И со шведом пришлось кончать: в начале 1932 года Крюгера нашли мёртвым в номере одной из парижских гостиниц. – С гибелью Крюгера Германия лишилась надежды на спасение. Она была полностью отрезана от международных кредитов.»

Сталина нет уже 60 с лишним лет, но есть те, кто до сих пор его ненавидят. В чем же причины их ненависти?

Первая причина в том, что Сталин стоял за трудовой народ, поэтому его ненавидят те враги народа, для которых самое главное – прибыль, нажива, капитал, барыш, маржа, навар. А народ – всего лишь быдло, рабы, которым и жить-то незачем, если от них нет прибыли. Поэтому Сталина не терпят рабовладельцы, феодалы, ханы, эмиры, бароны, басмачи, их прихвостни, прихлебатели и лизоблюды. Все, кто на ком-то нажился за последние полвека, разжирел, обрюзг, выехал на чужом горбу и паразитирует, сидя на золотом унитазе.

Вторая причина в том, что Сталин был тружеником и не любил бездельников, заставлял их работать и гонял за тунеядство. Поэтому все тунеядцы, лентяи и бездельники ненавидят Сталина. Они не хотят трудиться, хотят только потреблять, жрать, гадить и наслаждаться всем, чем можно и чем нельзя, но за чужой счет. В общем любой халявщик – это всегда ярый антисталинист.

Третья причина: Сталин был честным человеком, держал слово, данное даже врагу. Строго выполнял коллективные решения и если уж договорились, то от уговора не отступал. Своей железной волей он добивался неукоснительного выполнения всех пром-планов и наказов трудящихся. Требовал честности и от подчиненных, не вынося врунов. При нем была немыслима такая ситуация, чтобы стали строить Восточный космодром – и трижды срывали сроки, трижды отправляя под «мягкий суд» династию руководящих жуликов. Поэтому, естественно, Сталина ненавидят все лжецы, которые теперь обязательно чем-нибудь руководят. Но сильней всего его ненавидят вруны из теле-радио-начальников, их заместителей и прихвостней, которые давно почуяли, что сейчас на вранье и подлости лучше всего делать карьеру и наживаться.

Четвёртая причина в том, что они трусы и им страшно, а вдруг Сталин вернётся и выведет на чистую воду всех их – нынешних предателей, проходимцев и кровопийц. Поэтому даже при одном упоминании о Сталине они покрываются мелкими красненькими пупырышками, а из некоторых даже хлещет зелёная слизь. Трусы, которые в Великую Отечественную шли в предатели и полицаи – и сейчас готовы предать при первой же опасности, боятся даже портретов Сталина, напоминающих им о неминуемом возмездии.

Пятая причина: при Сталине нельзя было воровать так легко и широко, как сейчас. Простые и понятные правила учета и хозрасчета выявляли каждую украденную копейку, обвешивание, обсчет и обман народа. При Сталине и речи не могло быть о крупном воровстве, а уж в государственном масштабе нельзя было не то что украсть, но даже в мыслях посягнуть на это! Спекуляция гасилась на корню, торговая наценка не могла быть свыше 10 процентов от оптовой цены товара, но чаще всего держалась в пределах 5 процентов. При этом торговые кооперативы, частные артели и рестораны работали вовсю и богатели честно – в отличие от горбачевских кооператоров, наживавшихся сугубо на спекуляции и воровской «обналичке». При Сталине были невозможны ростовщики, финансовые пирамиды, дефолты и продажа воздуха. Поэтому воры, воришки и ворюги, коррупционеры и казнокрады всех мастей люто ненавидят Сталина. Он – их личный враг!

Шестая причина: Сталин уважал права трудового человека не на бумаге, а в натуре: строил для всех бесплатное жильё, больницы, школы, детские сады в немыслимых сегодня темпах. При нём хороший труд влек неизбежное повышение зарплаты и продвижение по службе, простой человек мог дорасти хоть до министра. В культуре мерой всего был талант. Чудо-пианистка Мария Юдина послала Сталину оскорбительное письмо, но он, восхищенный ее игрой, в ответ выгреб из своего стола гонорары за его газетные статьи – и послал ей, зная, что она свои доходы раздавала нищим. Нынешние маститые правозащитники, вскормленные на иностранных подачках, намывшие свой статус через подлость и клевету, естественно, против Сталина. Ибо он не выстраивал народ в очереди за первейшими правами человека на жизнь, труд и образование через продажные суды и коррумпированную бюрократию, а жестко карал тех, кто нарушал эти права народа. И те, кто сегодня откровенно спекулирует и наживается на правозащитной деятельности – до колик в печени и судорог в лице ненавидят Сталина.

Седьмая причина состоит в том, что Сталин был настоящим интернационалистом и хорошо знал национальный вопрос. Не жаловал антисемитизм, но от души любил русский народ, справедливо считая его «первым среди равных» в СССР. Поэтому Сталина ненавидят все нынешние националисты, сионисты, фашисты, расисты – кто пытается решать свои кланово-племенные и местечковые вопросы за счет других народов. В общем Сталина больше всего ненавидят наследники жертв сталинских репрессий – но в тех жертвах оказались в основном трусы и воры, подлецы, лжецы и паразиты… Сейчас пришел их «час сурка», праздник на их кривой улочке, что тоже исторически случается. Но ненадолго и тем более не навсегда.

Сталевед

От Публициста

Миф о том, что Сталин был самым жестоким в компартии, давно развеян стенограммами заседаний политбюро, где Зиновьев, Каменев и прочие требовали страшных казней, против которых был один Сталин. Но вот еще один архивный документ, в котором сквозит весь накал общества, доставшегося в управление Сталину.

Записки поданные Молотову на собрании в Свердловске. 1928 год. Тов. Молотов, скажите:
1) почему мало расстреляно преступников шахтинского дела,
2) какие меры приняты к преступникам Смоленской губернии… Тов. Молотов, почему Верховный суд вынес слишком мягкий приговор шахтинским вредителям, например, по отношению к Березовскому, Матову и другим главным вредителям. Объясните. Тов. докладчик, скажите о причине, которая заставила нашу пролетарскую власть помиловать тех экономическихконтрреволюционеров, которые принесли огромные убытки нашему Советскому Государству. Есть ли эта причина политическая.
Тов. Молотов, почему в решениях Советского суда по шахтинскому делу проявляется слабость по отношению к вредителям (малое наказание), ибо у нас на каждом предприятии есть такое дело и оно слабо будет изживаться, ввиду отсутствия строгости закона.
Тов. Молотов, почему так мало шахтинских вредителей расстреляли. Гром не грянет, мужик не перекрестится, так и у нас, шахтинское дело. Сперва в деревне набурдили, теперь впопятную, где же наша классовая чуткость.

Почему так мало расстреляли виновников шахтинского дела, ведь они 8 лет вредили Советскому Союзу и рабочему классу, а вы их оправдали и дали другим специалистам повод это делать. РГАСПИ 82.2.133 Л.5»В недавнюю гражданскую войну белогвардейцы, поддержанные Англией, Францией, США и другими странами, наотмашь рубили большевиков, а те – их. На этой почве градус ненависти к врагу зашкаливал на заре СССР. В Великой французской революции 1789-99 гг. не нашлось вождя, который смог бы загасить и перевести в созидательное русло ту же волну взаимной ненависти.
Поэтому все море крови там ушло в песок, не породив в итоге ничего кроме недолгой диктатуры Наполеона, которая рухнула в силу той же производственной несостоятельности. У нас же возник лидер, смогший малой встречной кровью загасить большую историческую кровь и развернуть страну от бесплодной мести к величайшему в истории промышленному скачку. И порицать его за это может только идиот. Источник: http://matveychev-oleg.livejournal.com/2533105.html

Источник: http://politikus.ru/articles/56337-sem- ... china.html
Politikus.ru

Бывшие советские республики считали, что кормят «бездонную Россию». А когда Союз распался, все поняли, что было ровно наоборот.

РАСПАД КАК НЕИЗБЕЖНОСТЬ?

Каждый август после 1991 года мы вспоминаем ГКЧП, провалившийся «путч», Михаила Горбачева, последовавший за этим распад Советского Союза, и задаемся вопросом: существовала ли альтернатива распаду великой страны?

Не так давно мне попалась советская книга сказок народов СССР с примечательной картинкой на обложке. Русский мальчик играет на гармошке, а дети разных народов пустились в пляс. Можно сказать, что все национальности пляшут под русскую гармошку. А можно посмотреть и иначе, пока все развлекаются, русский – трудится.
«Ленинская национальная политика» так построила политические, культурные и экономические отношения в СССР, что они больше всего начали напоминать пословицу «один с сошкой, а семеро с ложкой». Причем речь шла не о случайной ошибке, не о перекосе, а об осознанной политике большевиков, считавших, что необходимо унизить русский народ, чтобы за счет его ненавистной «великодержавности» возвысить другие. Даже глава советского правительства Рыков был уволен со своего поста после заявления, что «считает недопустимым, что другие народы живут за счет русского мужика».

ТРИНАДЦАТЬ С ЛОЖКОЙ

К 1990 году в СССР сложилась ситуация с распределением по республикам вклада в производство и распределением доходов, которая нашла отражение в публикуемой таблице. Только две республики – РСФСР и Беларусь были «с сошкой» и производили больше, чем потребляли. Остальные тринадцать «сестер» ходили «с ложкой».

У кого-то ложка была небольшая – у Украины, причем мы понимаем, что восток Украины производил, и даже с избытком, а вот запад потреблял, и, при этом, рвался к незалежности.

Среднеазиатские республики производили совсем немного, но и потребляли сравнительно немного, хотя только в Киргизии уровень потребления был немного ниже, чем в РСФСР.

Республики Прибалтики много производили, но потребляли гораздо больше, фактически советские вожди пытались подкупить их запредельно высоким для СССР уровнем жизни.

Но в самом поразительном положении оказалось Закавказье. При сравнительно скромном производстве – огромный объем потребления, бросавшийся в глаза и визуально тем, кому приходилось побывать в Грузии – личные дома, автомобили, ковры, застолья с шашлыками и бесконечными тостами Одновременно во всех этих республиках любили порассуждать, что это они кормят «бездонную Россию» и остальных нахлебников большого советского колхоза. И стоит им только отделиться, как они заживут еще богаче.

ПОСЛЕДНИЕ В ОЧЕРЕДИ К КОРМУШКЕ

На самом деле весь этот великолепный банкет оплачивали русский крестьянин, рабочий и инженер. Каждый из 147 миллионов жителей РСФСР фактически отдавал ежегодно 6 тысяч долларов, чтобы покрыть разницу между производством и потреблением жителей других республик. Поскольку русских было много, хватало на всех, хотя для по настоящему веселой жизни республика должна была быть маленькой, гордой и страстно ненавидеть «пьяных и ленивых русских оккупантов», чтобы у товарищей из политбюро были основания залить пожар деньгами.

С огромным населением республик Средней Азии была другая проблема. Оно не особенно роскошествовало, зато непрерывно увеличивалось. При этом производительность труда в этих республиках практически не увеличивалась. Внутри СССР набухал свой собственный Третий Мир.

Русские (а под «русскими» я, конечно, имею ввиду все народы, населяющие Россию) бывшие самой многочисленной, самой образованной, самой профессионально развитой частью населения СССР ощущали глухое недовольство, хотя и не вполне понимали его источник. Но непрерывно сталкиваясь с тем, что места в ресторанах, все первые места в очереди на «Волгу», заняты представителями других наций, а если ты русский, то для доступа к заветной кормушке требуются дополнительные привилегии от партии и правительства, русские ощущали от советской системы все нараставший дискомфорт. Было ощущение, что ты пашешь и пашешь, но не на себя. А на кого? В теории – на государство, на общее благо, на грядущий социализм. На практике, получалось, что на ушлых цеховиков из Батуми и высокомерных потомков эсэсовцев из Юрмалы. ПЛАЧ ПО ПАРМЕЗАНУ И СОВЕТСКОЙ ЭПОХЕ

Советская система была устроена так, что произвести в её рамках национальную революцию, дав русскому народу больше власти, возможностей и материальных выгод, было невозможно. Упразднить республики в 1970-80-е годы было уже немыслимо. А значит СССР был обречен, поскольку ишачить без всякой благодарности и с тычками в спину (а кто не жил в 1989-91 году, тот не может себе представить с какой ненавистью часто сталкивались русские в Грузии или Эстонии, или на Западной Украине) русские были согласны не беспредельно.

Обставлен развал Союза был чрезвычайно подло и не к нашей выгоде. По уму следовало создать политический и экономический союз России, Беларуси, Восточной Украины и Казахстана, отправив остальных искать счастье в свободном плавании. Вместо этого раскалывали страну по советским административным границам, в результате чего русский народ был разрезан на части. От нас были отрезаны Крым, индустриальные центры Донбасса, верфи Николаева, много чего еще…

Но посмотрим на тот шкурный потребительский результат, который вышел из этой катастрофы. Впервые в своей истории за десятки, а может и сотни лет, русские начали работать на себя. А с приходом путинской эры начался настоящий потребительский бум. В итоге сегодня мы ругаем правительство, сидя за новенькими макбуками, проклинаем московские пробки сами создавая их дорогими иномарками, а некоторые горько плачут по сжигаемому пармезану ни секунды не сомневаясь в своей способности его купить.

Да, это потребительство было кривобоким, поскольку в то время как одни жили в роскошных особняках на Рублевке, другие едва наскребали на ипотеку, но с общего стола доставалось всем. Не кормя «семерых с ложкой» русские смогли позволить себе если не роскошную жизнь, то уж точно более обеспеченную, чем у отпавших окраин.
А те, по большей части, провалились в экономический, социальный и политический ад. Даже Прибалтика, где относительно приличная жизнь обеспечивается теперь дотациями ЕС, а главное – стремительным сокращением населения, чувствует, что серьезно потеряла по сравнению с советской эпохой. По большей части бывшие республики всецело зависят от подачек России в форме покупки товаров или денег присылаемых из наших москвабадов гастарбайтерами.

ПОТОМУ И КРЫМ ВЕРНУЛСЯ

Нравится ли это кому-то или нет, но распад СССР в итоге выявил лидерство России и русского народа. Оказалось, что без нас – никуда. Оказалось, что мы можем не только легко, но еще и намного приятнее прожить без остальных, а вот попробуйте проживите без нас? Если когда-то входившие в нашу страну народы хотят хорошо жить, то жить им надо вместе с русскими. И, уже, на наших условиях.

Сегодня уже очевидно, что для России настают более сложные времена. Тучные годы всеобщего потребительства и чиновного воровства, похоже, заканчиваются. Но и атмосфера в России поменялась. Мы многое за эти годы поняли, узнали настоящую цену и соседям, и более дальним «уважаемым партнерам», а главное - себе.

Мы во-многом поэтому и смогли вернуть Крым. Если бы уровень жизни в России не был вдвое-втрое выше, чем на Украине, возможно крымчане не проголосовали бы так массово за свое возвращение на историческую Родину.

Бывшие советские республики тоже явно все поняли. Но руководство некоторых из них продолжает по инерции вести себя по-большевистски. Подкармливаясь от щедрот России, одновременно внушая своим народам, что русские - главные враги. И тем самым заводя свои страны во все большую разруху и все более взрывоопасный политический тупик.

Егор Холмогоров, Главный редактор интернет-журнала "Русский обозреватель"
Источник: http://www.kp.ru/daily/26422/3295723/

Касаясь сирийского кризиса, Штайнмайер отметил, что урегулирование ситуации в этой стране — "это долгий путь, однако он должен быть поэтапно пройден".
С момента свержения и убийства в 2011 году лидера страны Каддафи Ливия переживает период острого кризиса. В результате двоевластия районов Ливии вообще не контролируется центральными властями. Из страны идет поток оружия, которое попадает в руки экстремистов.
Серьезная межконфессиональная вражда вспыхнула в Ираке после ввода американских войск в 2003 году.
Суннитское меньшинство, которое находилось у власти во время правления главы Ирака Саддама Хусейна, после его свержения оказалось в оппозиции к взявшим управление страной в свои руки шиитам. В Сирии с марта 2011 года продолжается вооруженный конфликт, в результате которого, по данным ООН, погибли более 200 тысяч человек
http://www.vesti.ru/doc.html?id=2658128

«Блистательная Вена» стимулировала финансово и административно деятельность таких активистов украинского национального движения, как Дмитрий Донцов, чтобы накануне большой войны расколоть русский народ надвое. Австрийские власти были тактическими союзниками украинской национальной интеллигенции, которая рассчитывала в три этапа добиться автономии от Санкт-Петербурга: сперва культурной автономии южнорусских губерний, в которых планировалось дать официальный статус новому искусственному языку, созданному из местных диалектов; затем — экономической автономии с правом оставлять налоги на местах; наконец, политической автономии от Российской империи. Это была доктрина старшего поколения украинофилов, к которому относились поэт Тарас Шевченко, историк Николай Костомаров, этнограф Пантелеймон Кулиш (Кирилло-Мефодиевское братство). Младшее поколение, к которому относятся современники Щеголева Михаил Грушевский, Дмитрий Донцов и Евгений Коновалец, потребует уже создание независимого украинского государства. Украина — понад все!

При этом еще в «Современном украинстве» (1914 г.) доказывается, что украинское сепаратистское движение в России является маргинальным, более того — нелепым. Автором приводятся примеры: на фольклорном празднике в Харькове активисты украинского движения в узорчатых рубахах не могли сформулировать свою мысль на украинском языке и переходили на русский. Хуторяне на Полтавщине не могли понять «будителей народного духа», обращающихся к ним на «ридной мове», и интересовались, на каком языке те разговаривают.

Украинство смогло выжить и оформиться в мощное политическое движение, потому что в нем была заинтересована Австро-Венгрия. Поэтому не Киев, а именно Галичина стала «украинским Пьемонтом», коим и является по сей день.

Это обстоятельство подчеркивает не только Сергей Щеголев, но и современные западные авторы. «Если бы Российская империя получила Восточную Галицию после Венского Конгресса или даже оккупировала её в 1878 году в ходе Балканского кризиса, украинская игра была бы закончена не только в Галиции, но и в надднепрянской Украине», — пишет американский историк украинского происхождения Джон-Пол Химка.

В этой заинтересованности в украинском национализме внешнего центра — самая яркая аналогия с сегодняшним днем. Ведь сегодняшний украинский национализм тоже жалок и нелеп: выходцы из Днепропетровска в Верховной Раде, которые не в состоянии изложить свою мысль украинскою мовою, а потому переходят на русский; гражданские активисты в вышиванках, которые бегут от повестки на фронт в Россию и Беларусь. Но, несмотря на все это, идейные наследники Донцова, Бандеры и Шухевича вот уже полтора года с трудом, но держатся во власти. Потому что их идеология исключительно враждебна по отношению к России, и поэтому в ней снова заинтересованы западные внешние игроки. Сто лет прошло — ничего не изменилось.
http://www.rubaltic.ru/article/kultura- ... stvo/#t20c

* * * * * * *

По подсчётам историка Р.Г.Скрынникова, знатока эпохи Ивана Грозного, при этом царе было безвинно казнено и убито от 3 до 4 тысяч человек. Скрынников настаивает, что мы имеем дело не с чем иным, как массовым террором, особенно по отношению к новгородцам, и с ним трудно не согласиться, хотя Иван Грозный — кроткое дитя рядом с Людовиком XI по прозвищу Паук, Ричардом III (которого Шекспир охарактеризовал как «самое мерзкое чудовище тирании»), Генрихом VIII, Филиппом II, Яковом I Стюартом, герцогом Альбой, Чезаре Борджиа, Екатериной Медичи, Карлом Злым (без номера), Карлом V (сыном Хуаны Безумной), Карлом IX (устроившим Варфоломеевскую ночь), Марией Кровавой, лордом-протектором Кромвелем и массой других симпатичных европейских персонажей...
Крестоносцы в ходе альбигойских войн вырезали больше половины населения Южной Франции. Усмиритель Пруссии, великий магистр ордена крестоносцев Конрад Валленрод, разгневавшись на курляндского епископа, приказал отрубить правые руки всем крестьянам его епископства. И это было исполнено! 16 февраля 1568 года (время разгара опричнины Ивана Грозного) cвятая инквизиция осудила на смерть всех (!) жителей Нидерландов как еретиков, а испанский король Филипп II приказал привести этот приговор в исполнение. Это не вполне удалось, но королевская армия сделала, что смогла. Только в Харлеме было убито 20 тысяч человек, а всего в Нидерландах — 100 тысяч....
То, что сегодняшняя политкорректность воспринимает с ужасом, всего век с небольшим назад никого особенно не отвращало. Ещё один классик английской «истории для читателей» Джон Ричард Грин в 1874 году спокойно цитировал отчёт Кромвеля о проделанной работе в Ирландии: «Я приказал своим солдатам убивать их всех... В самой церкви было перебито около тысячи человек. Я полагаю, что всем монахам, кроме двух, были разбиты головы...».
1 августа 1793г. революционный французский Конвент издал декрет с предписанием «уничтожить Вандею». В начале 1794г. армия взялась за дело. «Вандея должна стать национальным кладбищем», — провозгласил храбрый генерал Тюрро, возглавивший «адские колонны» карателей.
Расправа длилась 18 месяцев. Расстрелов и гильотин (из Парижа доставили даже детские гильотины) для исполнения указа оказалось недостаточно. Уничтожение людей происходило, по мнению революционеров, недостаточно быстро. Решили: топить. Город Нант, как пишет Норман Дэвис, был «атлантическим портом работорговли, в связи с чем здесь под рукой имелся целый флот огромных плавучих тюрем». Но даже этот флот быстро иссяк бы. Поэтому придумали выводить гружённую людьми баржу на надёжной канатной привязи в устье Луары, топить её, потом снова вытаскивать канатами на берег и слегка просушивать перед новым употреблением. Получилось, пишет Дэвис, «замечательное многоразовое устройство для казни»...
Как и всякая империя в период своего строительства, Россия тяжко прошлась по судьбам ряда малых народов — сибирских и северокавказских, — там было не до прав и свобод человека в современном их понимании. Одно можно утверждать с уверенностью: геноцидов в полном смысле слова на совести России нет. Всё познаётся в сравнении. Американский историк Дэвид Стэннард в своей книге «Американский холокост: завоевание Нового Света» показал, что освоение Америки сопровождалось самой страшной этнической чисткой в истории человечества: за 400 лет пришельцы из Старого Света физически уничтожили около 100 миллионов (!) коренных жителей. На Пятом континенте англичане истребили большинство австралийских аборигенов и всех (!) тасманийцев.
Ещё в 1819 году в Англии оставалось 225 преступлений и проступков, каравшихся виселицей. Когда врач английского посольства в Петербурге писал в своём дневнике в 1826 г., насколько он поражён тем, что по следам восстания декабристов в России казнено всего пятеро преступников, он наглядно отразил понятия своих соотечественников о соразмерности преступления и кары. У нас, добавил он, по делу о военном мятеже такого размаха было бы казнено, вероятно, тысячи три человек.
Так смотрели на вещи повсюду в Европе. В Дании в 1800 году был принят закон, предусматривавший смертную казнь для всякого, кто «хотя бы советовал» отменить неограниченную форму правления. И вечную каторгу тому, кто осмелился порицать действия правительства...
Ещё две иллюстрации к вопросу об отношении к человеческой жизни. В уставе русской армии, авторство которого принадлежит Петру I, предписана помощь раненым во время боя. В прусском уставе помощь раненым была предусмотрена лишь после боя. Французские и английский уставы того времени помощь раненым не предусматривали вообще....
http://communitarian.ru/publikacii/miro ... a_zverstv/

Один из самых дешёвых и затёртых приёмчиков «десталинизатора»: «А что если тебя поставят к стенке, как ты запоёшь тогда?» Хорошо, дескать, рассуждать о совке, до тех пор пока к твоей семье не протянул лапы кровавый Сталин.

Сам по себе вопрос — проявление гнусной мещанской моралишки (моралью её трудно назвать). Ведь подразумевается-то простое, привычное: «своя рубашка ближе к телу». Своя-то шкура дороже. Так ведь? Ну и что тебе эти ГОЭЛРО и БАМы, ОСОАВИАХИМы и Уралмаши, если самого тебя, твоих близких закатают в асфальт?

Ну и что тебе с того, что твоя страна будет могучей и процветающей? Сам-то ты этого не увидишь. Лес рубят, щепки летят. Ты — щепка. Быть щепкой кому ж охота! И своя шкура тоже неплохо пока сидит.

Как завещала Айн Рэнд — «каждый умирает в одиночку». Только здесь теряется важный момент. Едва лишь отдельная щепка начинает беспокоиться о собственной шкуре, гарантированно пропадает весь лес.

Если на терпящем бедствие судне каждый начинает думать только о собственном спасении, в итоге не спасается никто. Философия щепки — философия паникёра, эгоиста, пораженца. На активизацию такого подсознательного одиночества сегодня нацелены самые разные инструменты психологической борьбы. Казни ИГИЛ — «а представь себя с ножом у горла».

Музеи ГУЛАГа — «а представь себя в подвалах Лубянки». Страшно? Конечно, страшно. Хватит у тебя мужества не отречься от своих убеждений? Ведь любого коммуняку можно силой мысли отправить на подвал и сломать, унизить, расчеловечить. Заставить петь «Слава Украине!» Однако это, к счастью, ничего не меняет.

Даже если выбить зубы и поджарить пятки Джордано Бруно, если заставить его захлебнуться кровью и отказаться от всей своей ереси, Солнце не начнет вращаться вокруг Земли. Когда мы говорим о советском опыте, советском наследии, мы в первую очередь имеем в виду главенство интересов общества, коллектива над интересами индивидуума.

Вот из-за чего вся драка-то идёт. Наши либеральные оппоненты (те, что призывают примерить ГУЛАГ на себя) проповедуют обратное: у них личные интересы по определению выше общественных. В критической ситуации (война, кораблекрушение) это — всего лишь притворяющийся идеологией крик: «Спасайся кто может!»

Однако большинство подсознательно (у любого коллектива есть некое подсознательное чувство) понимает: щепочная идеология погубит всех. Ни ГУЛАГа не будет, ни капиталистического рая. Именно поэтому в той или иной форме коллективистская мораль всё-таки победит однажды. Просто коллектив не утратил ещё воли к жизни.

Посетителей заброшенного музея на месте казни Зои Космодемьянской встречают слова: «Это счастье — умереть за свой народ». Не столько за себя, не столько за свою семью, не столько за вот эту деревню (просвирнин недоволен — жгла дома, людей с детьми без крова оставляла), сколько за народ, за общее дело, в котором каждый такой подвиг — незаметная песчинка. Вот в чём глубинный смысл советской доктрины.

Сколько было несправедливостей во время Войны? Сколько ошибочных трибуналов? Но Война — это святое, ставить вопрос о цене Победы — кощунство (хотя просвирнины ставят). Так почему же великое строительство 30-х, великий проект по переустройству жизни, по вытаскиванию страны из пропасти деградации и распада оценивается нами иначе? Ведь это тоже была война. Только война за будущее.

Мне кажется, вопрос «А если бы тебя в ГУЛАГ?» подразумевает ответ: «Пусть ГУЛАГ, но тогда вы берете рейхстаг». Когда в 90-е пинали ногами Павлика Морозова (предателя, мерзавца, выродка), в этом ритуальном поругании тоже был особый, хитрованский смысл. Павлик сдал родных людей, которые были барыгами, хлебными спекулянтами и садистами. Сдал государству — потому что от этих людей страдала не только его собственная семья. Павлик поставил интересы общества выше интересов крови.

В иных обстоятельствах — это жест детского отчаяния. В иных — настоящий подвиг. Созвучный, к примеру, убийству Тарасом Бульбой своего сына Андрия. Впрочем, отец и дед Павлика благополучно откинулись с ГУЛАГа. Ребёнку повезло меньше. А что в этой истории видит наш «десталинизатор»? Он видит жуткую, противоестественную картину.

Он видит страну, где даже близкие люди друг на друга стучат, друг друга сдают, отрекаются друг от друга. Верховный главнокомандующий, обрекающий сына на смерть в плену — просто идиот с этой точки зрения. Ведь он сделал выбор в пользу общего, принеся в жертву частное, своё, родное, любимое. Предал сына. Наверное, плохо это и страшно.

Но «десталинизаторская» противоположность — это когда всё шито-крыто, когда рука руку моет. Можно ли представить, чтобы сегодня сын мэра, скажем, Тавды написал заяву на своего отца в прокуратуру за то, что тот ворует деньги на социалку? То-то. Когда очередной либераст завывает: «А у меня прадеда депортировали», почему-то уже не принято разбираться — за что депортировали, куда депортировали. Кричат об ошибках следствия и перегибах на местах, но намекают-то на другое: все поголовно, все — репрессированы по ошибке, пострадали ни за что. Ведь это мой прадедушка! Он по определению не может быть плохим. Потому что он — мой. Я. Моя рубашка. Моё тело.

Все эти проблемы, соотношение личного и общественного, семейного и народного, вся эта философия щепки, торжествующего мещанина, очень хорошо визуализированы в фильме «Летят Журавли». Помните сцену, когда тыловой барыга приходит в забитый ранеными госпиталь и просит выдать ему машину — покататься с бабёнкой? Пересмотрите. Война была выиграна именно потому, что за такое в СССР, как правило, расстреливали. СССР был разрушен именно потому, что уцелевший барыга получил-таки свою машину. Это больно и тяжело признавать, но журавли летают тогда и только тогда, когда где-то по соседству летят щепки.

Константин Сёмин Источник: http://www.odnako.org/blogs/obshchee-vi ... -shchepki/

Источник: http://politikus.ru/articles/57652-obsc ... hepki.html
Politikus.ru

Мария Потапова, Юрмала, Латвия (имя и фамилия изменены)
Я родилась в 1933 году, на Псковщине, в городе Новосокольники, точнее, рядом, в деревне, в полутора километрах от города
И тут в нашу деревню пришли немцы. При них мы совсем немножко пожили, совсем скоро маму расстреляли, а нас, детей, угнали в чужую страну, в лагерь Саласпилс.
ак тётю мою расстреляли, детки её стали у нас жить, моя мама приютила их. Но вскоре дом наш сгорел, снаряд ночью попал и всё выжег. Мы все у нашего дедушки по соседству стали жить. Потом как-то раз нас всех опять построили на площади и куда-то стали гнать. Гнали то пешком, то на повозках каких-то везли. День едем, к ночи в какую-нибудь деревню загоняют, на утро и из той деревни людей собирают и опять куда-то гонят, уже и их вместе с нами. Так нас вот всех по округе собирали, а куда гнали, я не знаю. Никто же не говорил ничего, а я маленькая была, мне-то зачем это было знать. Ну вот, кушать нечего было, мы голодать стали, а у мамы был какой-то там узелочек с чем-то, не знаю. Помню, что немцы забежали в дом, где мы ночевали, у них ещё такие большие бляшки на шее висели, ну и давай всё грабить и отбирать. Самые страшные немцы были, в такой форме, каратели, — не помню, как они назывались, но они самые жестокие были, их все боялись. Они залетали в дом, всё отбирали до последнего, ничего не оставляли, слов возражения не терпели, попробуй хоть что-то там пискнуть, — сразу расстреливали на месте, не раздумывая. Ну, тут один немец решил у мамы этот узелочек отобрать. А я так понимаю, это последнее, что у нас было. Как же отдавать, — нас там без малого пять душ было, ну и мама ему что-то резко сказала, а он её, раз — и застрелил без разговоров. Прямо на наших глазах всё это произошло. Похоронили её в селе Долгое, возле храма. Когда маму хоронили, я помню, все взрослые стояли и плакали, и мы дети в кучку сбились и тоже плакали.
Потом мы пришли на какую-то железнодорожную станцию, нас погрузили в вагоны и куда-то повезли. Город Майев был, точно помню. Останавливались по пути, в Екабпилсе кажется, запомнилось мне, что там изгородь была. И вот привезли нас в Саласпилс. Особо чётко мало что помню, всё уже как-то размыто в памяти, но помню, что какую-то еду вонючую дали, отпечатки пальцев брали. Ручку зажимали, мазали и снимали отпечатки с пальчиков. Баню помню страшную, эти тонны хлорки рассыпанной. Меня до сих пор ужас охватывает, цепенею просто, при одном упоминании о хлорке, а уж если запах почую, так всю выворачивает буквально. По приезду нас всех раздели, а уже в другом помещении — обливали. Потом надели какие-то лохмотья, вонючие халаты, — это не наша была одежда, это я хорошо запомнила. Выдали колодки деревянные, ужасно неудобные. В них и летом-то мы с трудом передвигались, а зимой и подавно, ногу вывихнуть легко можно было, они же скользкие, иногда вообще невозможно было в них ходить. После того, как мы оделись, нас вывели ещё в одно помещение, и там давай какие-то бумаги на нас писать, задавали вопросы и что-то надо было отвечать. Нас там было несчётно, за сотни, точно.
После всего какую-то баланду дали, вообще не поймёшь, что это, из чего она сварена. Ясно, что там не наешься, но это было хоть что-то. Спали мы в больших бараках, на трёх ярусных нарах. Совсем маленькие — на полу под нарами, а кто постарше, те наверх залезали. Холодно, помню, было, мы друг к другу жались, чтобы хоть как-то согреться. Постоянно у детей брали кровь. Мне повезло, у меня не брали, но я знаю, что прямо выкачивали у тех, у кого была первая группа крови. Вот их, конечно, использовали по полной, не щадили никого. Обстановка была кошмарная, все плакали, я вон до сих пор плачу, как вспомню. Угнетала и неизвестность: ну что это, выкинули, как собачонку на улицу, а куда, за что, — не понятно совсем. Если бы был хоть кто-то из взрослых, кто мог бы успокоить, объяснить, это было бы другое дело, стало бы легче, а так … В барак приходили какие-то люди в штатском, часто приходили. На каком языке говорили, я сейчас уже и не помню, но я слышала часто и немецкую, и латышскую речь.
В Саласпилсе мы с сестрой не очень долго были, потом нас перевезли в Екабпилс, вывели на базарную площадь, и там люди, хозяева с хуторов, приезжали на повозках, на дрожках и подбирали себе батраков или пастухов, в зависимости от того, кто им был нужен. Смотрели внимательно так, говорили: встань, садись, повернись, покажи руки, в рот на зубы смотрели. Прямо как лошадей на ярмарке рассматривали. Нас с сестричкой тоже выбрали, и, слава Богу, не разлучили. Мой первый хозяин был из хутора Сака, Екабпилского района. Через пятьдесят лет мы съездили туда, нашли это местечко. Мне нужно было документы оформлять, и это место оказалось единственным, где сохранилось упоминание обо мне. В архиве нашлись записи, что да, такая девочка действительно была тут зарегистрирована.
Когда уже русские начали наступать, это была глубокая осень 1943-го, — мы как раз в это время с хозяином в лесу были на работах, ягоды и грибы собирали. Сам хозяин со своими детьми бежали сразу вместе с немцами, за границу. Мы остались с его мамой или бабушкой, она очень старенькая была тогда. Может, надеялись, что к ней не будет никаких вопросов. Меня взяли к себе другие хозяева. Это уже было местечко Весите, всё того же Екабпилского района. До пятнадцати лет я там работала, всё бесплатно, только за еду, и делала всё, что требовалась по хозяйству. Коров доила, их в хозяйстве было аж восемь голов, и три раза в день я их выдаивала. В перерывах полола огород. Хозяева кушать давали, тут ничего плохо сказать не могу. Работа начиналась с пяти утра и до одиннадцати часов вечера. Когда меня привезли туда, мне же было 9−10 лет, ну и вот до 15-ти лет я у них была, а потом всё-таки сбежала. До 1949 года я батрачила у них. Пошла в Ригу, ну вот, пока шла, скиталась по хуторам в поисках пропитания. Что-нибудь там поможешь по хозяйству, — тебя покормят. Вот так и добралась до Риги, а здесь устроилась на ткацкую фабрику «Засулаукс мануфактура». Мне выдали новую форму, устроили в общежитие, дали талоны на регулярное горячее питание.
В Саласпилсе, на том месте, где бараки стояли, посадили специальный вид шиповника. Уж не знаю, как они его вывели, но он цветёт только один день в году. Красный такой цвет у него, очень насыщенный, яркий. И я когда приехала туда, уже сейчас, написала ещё одно стихотворение:
Где бараки стояли, там шиповник цветёт. / Словно детская кровь в этих ветках течёт.
Они кровь здесь качали слабых хилых детей. / Мы не сможем простить дерзких тех палачей,
те кровавые слёзы, слёзы их матерей. / Вечно помнить мы будем этих малых детей.
Они, как тот шиповник, один день расцвели, / Повзрослеть не успели, в сырую землю ушли.
А шиповника куст — пусть он вечно цветёт, / И туда поклониться приходит народ.
Тот, кто в лагере был, будет помнить вовек, / Как здесь в лужах крови погибал человек.
У меня всё в глазах ярко-красный тот плод. / Только кажется, кровь в нём людская течёт.

http://regnum.ru/news/polit/1974553.html

Строительство лагеря было начато в октябре 1941 года близ одноименного поселка. Немецкое название, данное лагерю — Кайзервальд, однако известен он стал, как лагерь Саласпилс.

Как сообщал командир эйнзатцгруппы «А», действовавшей на территории Латвии, Шталекер в очередном отчете: «С декабря 1941 года из рейха [...]поступают транспорты с евреями. Из них 20 000 были направлены в Ригу [...]Строительство лагеря идет при участии всех евреев и [...]весной все эвакуированные евреи, которые переживут зиму, могут быть собраны в этом лагере». В строительстве лагеря были задействованы и евреи из Рижского гетто.

Первыми узниками Саласпилса стали граждане Германии, Австрии. Чехословакии, Польши и других оккупированных стран, в основном евреи и антифашисты.

Как показал на суде Йекельн, шеф полиции и СС в Прибалтике: «В Саласпилсский концлагерь прибывало по два-три эшелона с евреями каждую (!) неделю. По мере поступления эти партии ликвидировались. Так беспрерывно продолжалось с декабря 1941 года по середину 1942 года. В каждом эшелоне насчитывалось не менее тысячи человек. Я предполагаю, что всего нами было расстреляно до 87 тысяч евреев, прибывших в Саласпилсский лагерь из других стран». Так же, Йекельн заявил, что «из общего количества арестованных мы очень многих, кого не в состоянии были привлечь работать на себя, расстреливали».Слова Йекельна позволяют утверждать, что точной документации в лагере не велось, к чему очень часто аппелируют латвийские историки. С мая 1942 года в лагерь стали доставлять заключенных из Рижской центральной тюрьмы, латышских антифашистов, советских военнопленных, а с 1943 года также и цыган.
«Фюреру и рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру, главная ставка.

11 июля 1941 года во вновь освобожденной Латвии впер­вые собрались представители различных слоев и профес­сий, чтобы выразить признательность всего латышского народа славной немецкой армии и всем немцам, участвовавшим в освобождении Латвии, и особенно — великому, победоносному предводителю немецкого народа и всех индогерманских наро­дов Адольфу Гитлеру.

Надежды всего латышского народа участвовать в освободи­тельной борьбе Европы мы возлагаем на решение Адольфа Гитлера.

Латышский народ полон решимости участвовать в строи­тельстве новой Европы и с покорностью ждет соответствую­щего решения Адольфа Гитлера.

Альфред Валдманис, руководитель делега­ции;
»


http://2w.su/publication/1015

По словам Дюкова, отмена выставки стала для ее организаторов шоком. «Мы готовили эту выставку, начиная с прошлого года. Мы согласовали ее проведение в ЮНЕСКО. С поддержкой проведения этой выставки выступили постпредства России и Белоруссии при ЮНЕСКО и сама выставка была подготовлена в рамках международного проекта, в котором участвовали историки и из России, и из Белоруссии, и из Латвии. Проект, который называется «Повышение статуса жителей сожженных белорусских деревень», - сказал глава фонда. Он отметил, что организаторы выставки хотели рассказать, что «не бывает преступлений против одного народа, показать это на конкретном примере». «Сначала концлагерь Саласпилс строился для уничтожения евреев, а потом, когда заключенные в нем евреи были истреблены, он стал местом содержания и уничтожения уже других категорий жертв нацистов, тех, кто стал жертвой карательных операций в латвийско-белорусском пограничье, тех, кто был угнан, отправлен на погибель в Саласпилс», - рассказал Дюков. Концлагерь Саласпилс, располагавшийся в 18 километрах от Риги, был построен в 1941 году привезенными из Германии евреями. В марте 1943 г. в лагерь начали помещать женщин и детей, вывезенных из сел Белоруссии, Псковской и Ленинградской областей во время карательных антипартизанских операций. Всего через Саласпилсский лагерь прошли около 100 тыс. заключенных. Перед приходом советских войск в августе 1944 г. почти все лагерные бараки были сожжены, а оставшиеся в живых заключенные вывезены в Германию.
http://www.vsesmi.ru/news/8374116/